Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

Словом Ultra союзники обозначали широкий набор расшифрованных кодов оси, которых к 1945 г. насчитывалось более 200. Некоторые шифры поддавались с трудом; в первую очередь удалось разгадать коды люфтваффе – уже к маю 1940 г., – затем армейские и флотские. В 1941 г. в Блетчли-парке расшифровывали значительный объем внутренних переговоров вермахта, и содержание этих переговоров передавалось командующим союзными войсками на места с отсрочкой не более шести часов. Но даже эта задержка была чересчур велика: разведданные не успевали учитывать при тактических маневрах во время сухопутных сражений. Стало ясно, что наиболее эффективно результаты расшифровок могут быть использованы в стратегических решениях, что и было сделано летом 1942 г. в ходе сражений при Эль-Аламейне.

Были налажены каналы передачи разведданных: на местах разворачивались подразделения спецсвязи, которые передавали информацию командирам, причем в задачи подразделений спецсвязи входила также обязанность соблюдать секретность и следить за тем, чтобы поспешные действия союзников не побудили немцев заподозрить, какими именно данными те располагают. Например, если дешифровщики устанавливали местоположение вражеских кораблей, по возможности перед нападением в то место посылался разведывательный самолет, чтобы замаскировать роль Ultra. С 1942 г. и далее Блетчли-парк превращался в крупное «производство» с 6000 служащих, живших в военном городке и круглосуточно посменно обрабатывавших информацию. Средоточием всей их деятельности был Colossus – электронная машина, во много раз ускорявшая просчет различных числовых комбинаций. Во главе команд дешифровщиков стояло несколько сотен блестящих ученых; почти все они были математиками и владели немецким языком. Наибольшим влиянием пользовались Алан Тьюринг, которого порой именуют отцом компьютерной эры, и Гордон Уэлчман. Им обоим было чуть за тридцать. В Блетчли-парке работали в основном молодые люди, которых порой соотечественники, не знавшие, разумеется, об их абсолютно засекреченной работе, попрекали неучастием в боевых действиях. Один из них получил даже письмо от директора своей школы, возмущенного бесчестьем, которое навлек на старинное учебное заведение такой «непатриотичный» выпускник.

Разумеется, представление о замыслах противника, которое удавалось получить благодаря Ultra, никогда не было стопроцентно полным и точным, однако его надежность многократно превышала пользу от любых сообщений разведчиков на местах – от «человеческой информации». Так, высадка в День «Д» планировалась союзниками в полной уверенности, что противник не подозревает ни об их намерениях, ни в особенности об урочном часе. Черчилль делился с Москвой кое-какой информацией Ultra, имевшей отношение к операциям на Восточном фронте. Официально о деятельности Блетчли-парка Сталина никогда не уведомляли, но Москва получала сведения от своих английских шпионов, которые постоянно передавали расшифровки своим кураторам из НКВД.

Полноценный обмен развединформацией между Англией и США установился лишь в 1943 г. Соединенные Штаты еще до войны взломали коды японской дипломатической переписки, но им так и не удалось достичь того уровня интеграции данных по всем службам, какого достигли англичане. Отчасти американцам помешало традиционное соперничество армии и флота. Американская армия вела собственные криптоаналитические работы в Арлингтон-холле (штат Виргиния), где постепенно скопилось 7000 сотрудников. Специалистов американского флота, размещенных в мрачном подземном бункере Четырнадцатого округа в Пёрл-Харборе, возглавлял коммандер Джозеф Рошфор, блестящий знаток японского языка, криптоаналитик, одаренный великолепной интуицией, – его догадки сыграли немалую роль в победе при Мидуэе. Сотрудникам Рошфора вскоре после начала войны удалось разгадать несколько сообщений, закодированных шифром японского флота JN-25, а в 1942 г. произошло несколько существенных прорывов в анализе разведданных, которые можно считать основным достижением Ultra в Тихоокеанском регионе. Но затем на протяжении нескольких месяцев новый вариант JN-25 ускользал от понимания Рошфора и его команды, в результате морская разведка вынуждена была полностью полагаться на береговых наблюдателей и анализ трафика. В 1943 г. американцы вновь взломали японский операционный код и обеспечили до конца войны непрерывный поток данных.

В разгадке японских армейских кодов в 1943 г. на равных приняли участие Блетчли-парк и Арлингтон-холл. В первую очередь поддались сообщения военных атташе. В 1944 г. были захвачены японские шифровальные книги, и весь массив военных переговоров врага сделался доступен для союзников. Если в январе того года в Арлингтон-холле сумели прочесть менее 2000 сообщений противника, то в марте число расшифрованных сообщений перевалило за 36 000, и новые разведданные, безусловно, отразились в стратегии Макартура на Новой Гвинее. Перехват японских переговоров временно застопорился на рубеже 1944–1945 гг. во время Филиппинской кампании, так как основные армейские коды изменились и криптоаналитики вновь растерялись. В целом можно сказать, что в Тихоокеанском регионе разведданными Ultra пользовался больше флот США, чем командующие сухопутными операциями. Сама по себе расшифровка кодов не облегчала задачу соединений, вынужденных атаковать сильно укрепленные позиции противника. Но совокупный вклад американских и британских криптоаналитиков в победу оказался больше, чем сравнимого по численности боевого подразделения в любую войну. Работа криптоаналитиков служит наилучшим примером того, как западные страны сумели творчески подключить наиболее одаренных граждан к общему делу войны и с максимальной пользой применить их таланты.

Осенью 1942 г. Черчилль со страстным нетерпением ожидал момента, когда британская армия перейдет в атаку, ведь как только осуществится задуманная операция Torch, все дальнейшие успехи и славу англичанам придется делить с американцами. На Александера и Монтгомери сильно давили из Лондона, однако хитрый командующий – тоже лис – упорно придерживался собственного графика. Холодный, резкий, профессиональный солдат, Монти твердо намеревался придать этой операции порядок и дисциплину, которых до сих пор действиям британских войск явно недоставало. Его нередко называют (и не совсем несправедливо) хорошим военачальником в духе Первой мировой войны: комфортнее всего он чувствовал себя, ограничиваясь конкретными четкими операциями. И он сумел овладеть положением за три месяца: с августа по октябрь 1942 г. он поразительным образом вдохнул в измочаленные пустыней войска новую уверенность. К тому же англичане получили подкрепление, и теперь перевес сил был на их стороне: 195 000 человек в составе Восьмой армии противостояли 104 000 немцев и итальянцев; против 489 танков англичане выставили 1029, у них было 750 самолетов, а у противника 675, наконец, англичане располагали гораздо большим количеством артиллерийских орудий.