Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

18 сентября 1943 г. Неру писал из тюрьмы: «Сообщения из Бенгалии все чудовищнее. Мы привыкаем ко всему, к бездне человеческого несчастья и страдания. Я все более убеждаюсь в том, что за некомпетентностью и растерянностью властей скрывается нечто большее: распад экономической системы Бенгалии» 64. 11 ноября он развивает ту же мысль: «Голод в Бенгалии станет эпитафией английского правления и всех достижений империи в Индии». Черчилль упорно отказывался пойти на уступки национальному чувству индийцев, не прислушиваясь ни к американцам, ни к состоявшим под их покровительством китайцам. Лео Эмери с отвращением отзывается о поведении премьер-министра на заседании кабинета: «Уинстон несет чушь: Уэйвелл – озабоченный саморекламой презренный слабак, Индия только подрывает оборону Англии, и он с удовольствием передаст субконтинент на попечение Рузвельта» 65.

Но мало кого из англичан в разгар смертельной схватки волновало недовольство индийцев или меры, которыми империя подавляет это недовольство. Приятно было думать, что огромная, четырехмиллионная индийская армия сохраняет верность. Индийские полки сыграли немалую роль в Восточно-Африканской, Иракской, Северо-Африканской и Итальянской кампаниях, а также первостепенную роль в борьбе за Ассам и Бирму в 1944–1945 гг. Английская политика военного времени может оцениваться как успешная, ведь к 1944–1945 гг. удалось полностью восстановить порядок, акты саботажа и диверсии почти прекратились. Но потомство, вероятно, увидит в этой ситуации горькую иронию: сражаясь против держав оси во имя свободы, Англия в то же время отстаивала свое господство на субконтиненте вопреки воле местного населения такими же тоталитарными методами.

По сравнению с немецкими и японскими методами англичане и в пору войны обращались с представителями других народов и рас достаточно гуманно: о казнях без суда и тем более о массовом истреблении не могло быть и речи. Однако и в Индии, и за ее пределами требованиями военного времени оправдывались пренебрежение к нуждам местного населения, жестокость и несправедливость. В 1943 г. голод прокатился также по Кении, Танганьике и Британскому Сомали, время от времени вспыхивали голодные бунты в Тегеране, Бейруте, Каире и Дамаске. Даже если первопричиной были тяготы войны, имперские власти отнюдь не спешили выделить ресурсы и облегчить последствия. Британское правление можно характеризовать как умеренный, отнюдь не абсолютный авторитаризм, и все же ему не удалось сохранить достаточную поддержку подданных, в особенности в Индии, чтобы удержать гегемонию и после войны. Единственное, что можно сказать в оправдание (довольно жалкое) действий британцев в Индии в военную пору: на такой огромной территории, охваченной повсеместными волнениями, малейшая терпимость по отношению к противникам режима грозила полной утратой контроля, и это сыграло бы на руку странам оси. В сражениях английские солдаты и рекруты из колоний и доминионов, белые, коричневые и черные, сплотились в боевое братство, но тяготы войны не усилили скреплявшие империю узы, как рассчитывали ура-патриоты, а окончательно их ослабили.

Союзники вели борьбу за свободу против угнетения – битву Добра со Злом. В XXI в. едва ли кто-нибудь из знающих людей, даже в бывших колониях, усомнится в правоте союзников, в том, что поражение оси стало благом для всего человечества. Однако необходимо также признать, что во многих странах в ту пору вопрос о лояльности той или иной стороне решался не столь однозначно. Миллионы, не имевшие причины любить Гитлера, Муссолини или Тодзио, не питали добрых чувств и к западным демократиям, чьи понятия о свободе, как представлялось подданным колоний, не распространялись за пределы метрополии.

Еще в 1936 г. американский корреспондент Эдгар Сноу, преданный поклонник и друг Мао Цзэдуна, писал: «В попытках овладеть рынками и богатствами внутренних областей Китая Япония сломит свою имперскую шею. Катастрофа произойдет не в форме естественного экономического коллапса Японии, а наступит потому, что условия господства, навязанного Японией Китаю, окажутся невыносимыми для человеческого существования и в скором времени вызовут сопротивление такой мощи, которая изумит мир» 1. Сноу верно предугадал гибель японского империализма, хотя и преувеличил эффективность вооруженного сопротивления китайцев. Стратегия союзников на Дальнем Востоке в пору войны в основном определялась намерением Америки превратить Китай не только в ключевого участника противостояния, но и в мощную державу. Немыслимые усилия тратились на то, чтобы снабжать по воздуху через Индию находившихся в Китае американцев (по большей части это были летчики, поддерживавшие националистическую армию Чан Кайши). После того как Бирма была в 1942 г. захвачена японцами и путь по суше отрезан, оставался только воздушный путь «через горб» Гималаев. В Китае американцы строили аэродромы для размещения своих бомбардировщиков.

Но все планы пошли прахом. Китай пребывал в хаосе – обнищавшая страна, разделенное общество. На бумаге войско Чан Кайши выглядело огромным, но его режим и его военачальники были коррумпированы и некомпетентны, плохо экипированные солдаты вовсе не рвались в бой с японцами. Чтобы действовать с территории Китая, американской авиации требовалось сначала решить непреодолимые операционные и логистические проблемы. В провинции Хэнань преобладали коммунисты во главе с Мао Цзэдуном, которые также на словах выступали против японцев, однако берегли силы на будущее, чтобы после войны разделаться с Чан Кайши. С 1937 по 1942 г. националисты и коммунисты совместно причинили оккупантам немалый ущерб, перебив 181 647 человек. Но и националисты, и коммунисты отказывались вступать в открытый бой с противником, и их скудные ресурсы расходовались почти впустую, без заметных результатов. Китайский историк Шэнь Джихуа описывал ситуацию в провинции Шаньдун: «Местное население гораздо больше волнует прагматическая выгода, чем идея национализма. При столкновении национальных и местных интересов они без колебаний поступятся общенациональным» 2.

Хотя Мао ухитрился отвести американцам глаза и они поверили, будто его партизаны активно борются с захватчиками, большую часть военного времени он по молчаливому соглашению соблюдал с японцами перемирие и даже втайне сотрудничал с ними, деля доходы от торговли опиумом. Если националисты потеряли в пору оккупации 3,2 млн человек, то коммунисты насчитывают всего 580 000 погибших. Под конец войны Чан Кайши сражался уже не столько с японцами, сколько против Мао и без обиняков утверждал: «Японцы – болезнь накожная, а коммунисты проникли в самое сердце».