Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

Домохозяйка Грета Зигель рассказывала: «Мы все оцепенели… Старухи в ночных рубашках и чепцах привалились к садовым оградам, дрожа от ужаса и холода. У обожженных вздулись волдыри на лицах, на шее, везде. У одной женщины кожа полосами свисала с лица… Я взглянула на обуглившийся труп, лежавший ничком, он был сантиметров шестьдесят длиной. Они все были такие… В парке герцогского дворца мы видели бесчисленные тела, почти все обнаженные: на одном только носок, другие в одних подвязках или с кусочком рубашки; одна молодая белокурая девушка словно бы улыбалась» 45. Задохнувшиеся от дыма сидели в подвалах подобно привидениям, закутанные в одеяла и с закрытыми тканью лицами: «Стояло жуткое зловоние». Утром 13 сентября, по словам Марты Грос, «в городе стояла мертвенная тишина, призрачная и ужасающая. Это утро было даже неестественнее предыдущей ночи. Ни птицы, ни зеленого дерева, ни людей, одни только трупы». Оттилия Белл: «Вокруг были только дымящиеся развалины. На нашей километровой улице не осталось ни одного целого дома» 46.

С 1943 по 1945 г. подобные сцены повторялись в немецких городах день за днем, ночь за ночью. Страдал не только моральный дух гражданского населения: горевали и солдаты на далеких полях сражений, получая подобные известия из дома, а порой и наблюдая разрушения собственными глазами. «Ну и побывка у меня была! – пишет немецкий солдат, вернувшийся в 1944 г. с Восточного фронта. – Мы слышали, конечно, что союзники бомбят немецкие города. Но то, что мы видели из окон [поезда], превзошло все наши опасения. Это зрелище потрясло нас до глубины души. Разве за это мы воевали на Восточном фронте?.. У гражданских серые уставшие лица, и в некоторых мы видели даже упрек, словно это по нашей вине их дома разрушены, а многие близкие сгорели» 47. Не избежала подобной судьбы и Италия. Лейтенант Пьетро Остеллино писал домой из Северной Африки: «Я сегодня слышал, что вражеская авиация снова бомбила наш великий и прекрасный Турин… Когда бомбят открытые города – это омерзительно. Когда авиация срывает свою ярость на нас, это ладно. Мы солдаты и должны переносить последствия войны. Но по отношению к беззащитному населению это акт бесчеловечной дикости и жестокости» 48.

В 1944–1945 гг. англо-американские стратегические бомбардировки стали высшим проявлением промышленной мощи и технического мастерства этих стран. Поля Восточной и Южной Англии были усеяны оплетенными спиралями колючей проволоки авиабазами тренировочной, транспортной, истребительной и бомбардировочной авиации. В одном лишь Норфолке было 110 летных полей американских и британских ВВС, каждое по 250 га земли; на каждой базе бомбардировочной авиации было около 2500 наземного персонала (в том числе около 400 женщин) и меняющиеся экипажи 250 самолетов. Эта война велась планомерно, в соответствии с ежедневным смертоносным графиком, растянувшемся на годы.

В последние месяцы войны потери американской и британской авиации резко сократились, но все равно боевые вылеты никогда не были безопасным занятием. Экипаж Алана Гэмбла, представлявший собой типичную для того времени многонациональную смесь (пилот из Австралии, хвостовой стрелок из Америки, штурман и средний стрелок – шотландцы, остальные – англичане), начал свои боевые вылеты в феврале 1945 г., намереваясь «дойти до финиша… Мы надеялись снискать себе славу» 49. Все они имели по полному циклу вылетов в Королевской бомбардировочной авиации. Днем 7 февраля они вместе с сотней других бомбардировщиков Lancaster отправились в рейд на нефтеочистительный завод в г. Ванне-Эйкель. Подлетая к французскому побережью, они увидели перед собой черное грозовое облако и набрали максимальную высоту, чтобы в него не попасть. Самолет стал быстро обледеневать, и вскоре его, как выразился Гэмбл, «мотало из стороны в сторону, как пьяную утку».

Они продолжали лететь тем же курсом, но после спора по внутренней связи решили отбомбиться по расположенному неподалеку Крефельду (городу в том же Руре). Самолет летел на высоте 2500 м, и сразу после сброса бомб появился сильнейший крен: ветер с правого борта дул так сильно, «словно хотел вокруг нас обмотаться». Lancaster перевернулся и вошел в штопор. «Экипажу приготовиться покинуть самолет!» – скомандовал Джефф, их пилот, пытаясь восстановить управление. Гэмбл, не сомневаясь в неминуемой гибели, стал молиться: «Дорогой Боженька, ладно, пусть я умру, но чтобы это хоть было не очень больно». Вдруг самолет на минуту выровнялся. Члены экипажа надели парашюты и поочередно выпрыгнули через передний люк. Гэмбл боялся, что его снесет прямо в бурную реку, но ему удалось приземлиться на суше. Экипажу необычайно повезло: все его члены благополучно приземлились и провели оставшиеся три месяца войны в лагере военнопленных.

Города подвергались нещадным бомбардировкам до самого конца войны. Жительница Брауншвейга писала 9 марта 1945 г.: «Самолеты появляются над Берлином ежедневно, а то и дважды в день. Бедные, бедные люди. Как они выдерживают такие страдания? Все измучены до крайности» 50. Берлинец Карл Дойтман писал об одном из налетов американских ВВС: «Даже за метровыми стенами бомбоубежища мы больше часа слышали один лишь ужасный грохот и гром ковровой бомбардировки, а свет мигал и иногда полностью угасал. …Когда мы вышли из бункера, солнце полностью исчезло, небо потемнело от туч. Огромное море дыма от бесчисленных больших и малых пожаров нависало над всем центром города. …На Нойбургерштрассе… разбомбили ремесленное училище для девочек; сотни девочек укрывались там в подвале. Впоследствии родители стояли перед изувеченными трупами, с которых ударной волной сорвало одежду, и не могли опознать своих дочерей». Из дневника жителя Хагена за 15 марта 1945 г.: «В обществе царят страх и паника. В городе не осталось ни одного целого общественного здания, ни одного магазина и, наверное, ни одной улицы. Я потрясен до глубины души и не могу описать все эти ужасы. В воздухе только жуткое шипение и рев. Я стою бок о бок с другими в полной растерянности, не представляя себе, что делать» 51.

Немногие британцы и американцы беспокоились об участи разрушаемой бомбежками Германии – в некоторой степени из-за того, что правительства планомерно вводили их в заблуждение о сути этой кампании: реальность ковровых бомбардировок и планирование налетов на жилые районы маскировались формулировками о промышленных объектах. ВВС США, придерживавшиеся концепции точного бомбометания – как по моральным соображениям, так и в соответствии со своей военной доктриной, – никогда не признавали официально, что их операции, особенно управляемое радаром «слепое бомбометание», наносят почти такой же ущерб гражданскому населению и его собственности, как и воздушные налеты Королевских ВВС. Более того, это было бы слишком – просить народы стран-союзников, пострадавших от немецкой агрессии, заботиться о жертвах среди мирного населения Германии.