Макс Хейстингс - Вторая мировая война. Ад на земле

Воздушная война против Британии – один из величайших военных промахов Гитлера, большей глупостью было только нападение на Советский Союз. К июню 1940 г. англичане, в особенности правящие классы, осознали, что на Континенте им нечего противопоставить нацистам. Если бы Гитлер предоставил им вариться в собственном соку и сокрушаться о своей беспомощности, вновь послышались бы голоса в пользу мирных переговоров с Германией, эта идея нашла бы поддержку среди давних сторонников компромисса, которые все еще занимали высокие посты. Неосуществившаяся, висящая в воздухе угроза бомбардировок – в 1939 г. все их ожидали и все боялись – повлияла бы на политику Британии сильнее, чем реальные и не такие уж страшные налеты.

Основное правило применения силы для решения государственных задач – действовать эффективно. Немцы не достигли своей цели в кампании 1940/41 г. против Англии, и обнаружилась одна из фундаментальных особенностей всей этой войны: вермахт зачастую сражался блистательно и выигрывал битвы, но нацистское правительство оказалось малоспособным к ведению войн. Так и люфтваффе не запугало народ Черчилля и не принудил его склониться перед Гитлером, а лишь пробудил в англичанах негодование и готовность к сопротивлению.

Задним числом период с июля 1940 г. по весну 1941 г. будут вспоминать в основном в связи со сражениями в воздушном пространстве Англии, но на самом деле Битва за Британию отнимала лишь малую часть военных ресурсов немцев. Почти вся немецкая армия пребывала в праздности, как и в пору «Странной войны». Конечно, приходилось командовать завоеванными народами, делить плоды победы, особенно добытые во Франции. В Берлине «война проявляется не традиционными признаками – упадком и скудостью, – писал американский корреспондент Говард Смит, – а внезапным подъемом и процветанием. Берлинские уборщицы и служанки, в жизни не надевавшие шелковых чулок, познакомились с товаром от Хауссмана – вернее, “от моего Ханса, он сейчас на фронте”. В забегаловках на углу появились ряды арманьяка, мартелля и курвуазье» 39.

Немецкая оборонная промышленность все еще разворачивалась неспешно, ей требовалось время, чтобы произвести танки, самолеты и боеприпасы взамен растраченных при покорении соседних стран. За зиму численность армии существенно возросла благодаря новому призыву – с мая 1940 г. по июнь 1941 г. – с 5,7 млн до 7,3 млн человек, 180 дивизий вместо прежних 143. С оккупированных территорий везли не только коньяк и чулки, но и промышленное оборудование, в особенности немцам требовались железнодорожные вагоны. Под немецкой властью экономика завоеванных стран переживала резкий спад, и облегчение наступит лишь после освобождения, однако французские оборонные заводы продолжали работать – на немцев.

Воздушной войне с Британией Гитлер практически не уделял внимания. Он даже ни разу не наведался на аэродромы у побережья Ла-Манша. Всю осень и зиму он бился над основной своей стратегической дилеммой: попытаться на гребне европейских побед осуществить в 1941 г. вторжение в Британию или послушаться своих желаний и инстинктов и повернуть на Восток. 31 июля 1940 г., задолго до того, как началась собственно Битва за Британию, Гитлер собрал в Бергхофе своих генералов и поделился с ними намерением в следующем году, в мае, напасть на Россию. Но после этого заявления Гитлер промедлил еще несколько месяцев в раздумье. Командование германского флота требовало решительных действий с целью изгнать англичан из Средиземноморья – захватить со стороны Испании Гибралтар, через Ливию выйти к Суэцкому каналу. Адмирал Эрих Редер отстаивал этот план действий, и его поддерживал генерал Вальтер Варлимонт, глава отдела стратегического планирования вермахта. После совещания высших чинов армии в рейхсканцелярии 4 ноября адъютант Гитлера Герхард Энгель записал: фюрер кажется угнетенным, «в данный момент он не знает, как поступать дальше».

Вариант с продвижением на Запад все еще не был окончательно отброшен и в ноябре, когда в Берлин наведался советский министр иностранных дел Молотов. Аппетиты русских к территориальным приобретениям росли, и немцев это вовсе не устраивало. Молотов интересовался дальнейшей судьбой Румынии, Болгарии, Польши и даже Греции. Он спрашивал, отвечает ли нейтралитет Швеции общим интересам Германии и России. («Да, отвечает», – резко намекнули ему.) Из обмена любезностями выяснилось, что неудовлетворенные амбиции по части «жизненного пространства» имеются не только у Гитлера, но и у Сталина. Едва Молотов сел на самолет до Москвы, как Гитлер подтвердил свой первоначальный план: в следующем году – на Россию!

Собственно, с его точки зрения, иного выбора и не было. Немецкая экономика была куда слабее, чем казалось: она лишь ненамного превосходила по продуктивности Британию, а доход на душу населения в Британии был даже выше. Германия не могла вечно существовать в условиях войны, экономика была до предела напряжена необходимостью содержать и вооружать вермахт. Кроме того, Гитлер спешил закрепить свое господство в Европе, пока не подоспели Соединенные Штаты – по его прогнозам, Америка могла вмешаться в конфликт в 1942 г. Варианта заключить перемирие с Англией ему не предоставлялось: Черчилль наотрез отказался от переговоров. Гитлер убедил себя, что упорство англичан подпитывается надеждой вступить в альянс со Сталиным и в союзе с ним разгромить немцев. В таком случае, разгромив Советский Союз, Гитлер приблизил бы и капитуляцию Британии. Если схватка с Россией неизбежна, было бы глупо откладывать ее: Сталин тем временем завершит перевооружение армии. 18 декабря Гитлер подписал директиву, назначив вторжение на конец мая 1941 г.

Три соображения побуждали Гитлера нанести удар первым: во-первых, он хотел осуществить свою миссию – уничтожить большевизм и создать германскую империю на востоке; во-вторых, казалось благоразумным разделаться с советской угрозой прежде, чем вновь сосредоточить свои силы на Западе и окончательно решить вопрос с Британией и Соединенными Штатами; в-третьих, имелись на то и экономические резоны. Ирония судьбы: Советский Союз после заключения пакта поставлял Германии огромное количество сырья и продуктов. В 1940 г. почти весь корм для скота Германия получала из России; 74 % фосфора, 67 % асбеста, 65 % хрома, 55 % марганца, 44 % никеля и 34 % нефти – и Гитлер решил, что подобную зависимость невозможно и далее терпеть. Летом неурожай в Германии вынудил его импортировать также украинскую пшеницу, и Гитлеру уже не терпелось завладеть зерновым поясом Советского Союза и кавказской нефтью. Далеко не сразу – лишь ближе к концу войны – союзники осознали, как плохо у противника дело с топливом: из-за нехватки бензина шоферов-новобранцев в вермахте практически не обучали, а в результате часто происходили аварии тяжелой военной техники. Даже в 1942 г., в самый страшный год Битвы за Атлантику, Британия импортировала 10,2 млн тонн нефти, а немецкий импорт и продукция химзаводов в совокупности не превышали 8,9 млн тонн. Захват кавказских нефтяных скважин был одной из приоритетных задач операции Barbarossa, и Гитлер стремился на юг, хотя для этого пришлось разделить силы наступающих и отказаться от возможности уничтожить Красную армию единым массированным ударом. Вторжение в Россию было для Гитлера одновременно и крестовым походом, и решением экономических проблем. Характерно, что этими планами Гитлер не делился с итальянцами, опасаясь их болтливости. Всю зиму 1940/41 г. Муссолини лелеял надежду на счастливый мир, плодами которого он сможет насладиться, захватив Египет. Для всех стран оси характерно такое отсутствие доверия – вплоть до 1945 г. Германия, Италия и Япония не предпринимали попыток выработать единую стратегию, чтобы одолеть союзников.