Роберт Гейтс - Долг. Мемуары министра войны

Большинство министров поддержали введение бесполетной зоны. Тем не менее они в один голос говорили об Афганистане как о наивысшем приоритете для НАТО, о необходимости сотрудничества с Лигой арабских государств и участия арабов в операции и о том, что до начала операции самолеты и корабли нужно переместить на исходные позиции. Как и предсказывал Расмуссен, Германия выступила против, не поддержала даже направление в Средиземное море нескольких кораблей, хотя Ставридис вполне мог это сделать в рамках собственных полномочий. Несмотря на все громкие заявления, в целом союзники еще не были готовы действовать.

Я прилетел из Брюсселя в Бахрейн, в штаб-квартиру Пятого флота США. Насилие в Бахрейне началось с демонстрации в «день гнева» в столице страны Манаме, 14 февраля, когда погибли двое местных жителей. Еще до начала протестных выступлений король (суннит) озвучил экономические уступки, но шииты – 70 процентов населения Бахрейна – настаивали на политической реформе. 17 февраля правительство направило армейские части на Жемчужную площадь в Манаме, кольцевую транспортную развязку, похожую на площадь Тахрир в Каире. Погибло шесть демонстрантов. Я звонил тогда наследному принцу Салману, который сказал мне, что арабские правители стран Персидского залива видят в Бахрейне оплот в борьбе с Ираном и что из событий в Тунисе и Египте местная власть вынесла урок: свергнутые правительства допустили ошибку, выказав слабость. Салман тем не менее считал, что королевская семья должна призывать к умеренности. Он встречался с лидерами шиитской оппозиции (движения «Аль-Вифак») в ночь перед демонстрацией, и шииты потребовали конституционных изменений, смещения премьер-министра и политических реформ. Салман сказал, что готов стать премьер-министром, если его попросят, и что на будущее готов предусмотреть включение представителей шиитов в состав правительства. Да, Салман рассуждал здраво, но, к сожалению, был бессилен что-либо предпринять.

Я прилетел в Манаму поздно вечером 11 марта, уже зная, что по всему городу идут демонстрации и повсюду происходят столкновения между демонстрантами-шиитами и сторонниками правительства; в день моего прилета, по свидетельствам СМИ, пострадали сотни человек. Мой визит задумывался как выражение поддержки королевской семье, но сообщение, которое я передал, вряд ли порадовало власти Бахрейна. В беседах и с наследным принцем, и с королем я сказал каждому из них, что США, будучи стратегическим партнером Бахрейна уже более шестидесяти лет, сильно обеспокоены нынешней нестабильностью. Я прибавил, что нужны не слова, а реальные дела: проведение полноценных политических реформ, расширение прав и возможностей, иначе вряд ли удастся избежать тех печальных последствий, которые имели место в других странах региона. Я сказал, что «шажков ребенка» мало. В конце концов Мубарак признал насущность перемен, но опоздал на две недели: «Время не на вашей стороне».

Я сказал королю, что события на Ближнем Востоке начались потому, что правящие режимы не прочувствовали глубину страданий собственных народов. Иран не стоит за вспыхнувшими беспорядками, но вполне может ими воспользоваться. Пусть наследный принц призовет к общенациональному диалогу, пусть Бахрейн подаст пример всему региону, ведь с обеих сторон хватает как «горячих голов», так и упрямых приверженцев жесткого курса. Я предложил наследному принцу и королю подобрать новое назначение для нынешнего премьер-министра, который не нравился никому, а шиитам в особенности; снять ограничения на деятельность СМИ, институтов гражданского общества и правозащитников; немедленно провести расследование случаев гибели демонстрантов и публично представить достоверные результаты следствия; активнее привлекать шиитов к службе в силах безопасности и обороны Бахрейна; обеспечить основные гражданские права населения в социальной, информационной и политической сферах. Бахрейн имеет шанс продемонстрировать региону, как правильно «выпускать пар», сохраняя политическую стабильность, сказал я. «Возврат к статус-кво невозможен. Вы наш надежный союзник, мы готовы защищать вас от Ирана, и мы хотим помочь вам справиться с этим кризисом. Не сомневайтесь: когда вы станете принимать трудные решения, чтобы спасти свою страну, мы будем стоять с вами плечом к плечу».

Наследный принц и король одобрили мои предложения, однако в королевской семье существовала и другая точка зрения, причем сторонники жестких мер преобладали. Сунниты в Бахрейне и в других странах Персидского залива опасались шиитов. Неэффективность моей дипломатии стала очевидной спустя два дня после моего отлета из Манамы: более тысячи саудовских солдат вошли в Бахрейн, чтобы гарантировать власть местной королевской семьи и суннитов.

В тот самый день, когда я был в Бахрейне, Лига арабских государств проголосовала за обращение в Совет Безопасности ООН с просьбой немедленно организовать бесполетную зону над Ливией и защитить ливийский народ и иностранных граждан в Ливии. Также ООН призвали к сотрудничеству с переходным национальным советом ливийской оппозиции, который обосновался в Бенгази. На борту самолета, направляясь домой из Бахрейна, я заявил журналистам, что, если нам скажут ввести бесполетную зону, ресурсов для этого у нас достаточно. Но, продолжал я, «вопрос в том, насколько это мудрое решение. Именно отсюда все споры и политические распри».

Ситуация в Ливии постепенно становилась критической. Войска Каддафи перешли в наступление и двинулись на восток. К 14 марта возникла реальная угроза того, что вскоре они могут захватить Бенгази, и мало кто сомневался, что захват города обернется кровавой баней. 15 марта, во второй половине дня, президент Обама созвал Совет национальной безопасности. Он сказал, что его не устраивают варианты действий, предложенные советниками. Особенно Обама расстроился, когда Маллен кратко пояснил, почему введение бесполетной зоны, скорее всего, слабо скажется на перемещениях сухопутных сил и не убережет мирных жителей. Президент попросил ШНБ продумать иные варианты, а потом пригласил меня и Маллена задержаться для разговора за ужином с командующими. Затем состоялось новое двухчасовое совещание СНБ. Было ясно, что для остановки наступления войск Каддафи на восток резолюция Совета Безопасности должна разрешить не только создание бесполетной зоны, но и применение «всех необходимых средств» для защиты гражданского населения. Кровожадная риторика Каддафи, который грозил «прикончить всех крыс» в Бенгази, действия Лиги арабских государств и сильное давление англичан и французов на НАТО, думаю, в совокупности убедили президента, что Соединенные Штаты должны взять на себя инициативу в ООН и в проведении военной операции против Каддафи.