Лев Анцелиович - 891 день в пехоте

Вскоре, в марте 1943 г., от имени Ставки Верховного Главнокомандования генерал Ф.Е. Шевередин вручил командиру дивизии, теперь уже 61-й гвардейской, гвардии полковнику Лозановичу Леониду Николаевичу гвардейское знамя. По этому случаю Александр Каменский пишет такие стихи.

В 1943 г. Александр Каменский был принят в члены ВКП(б). Коммунистам-фронтовикам он посвящает свое стихотворение.

В стихотворениях нашего дивизионного поэта отразилась боевая поступь нашей дивизии, ее успехи, переживания и думы простых советских людей, одетых волею войны в солдатские шинели. И солдатская дружба, не знающая национальных барьеров. Армия была сильна нерушимой дружбой народов, общая беда делала ее еще крепче.

Трогательные стихи посвящает поэт воину-узбеку.

Всем солдатам дивизии были понятны и дороги частушки, написанные Александром Каменским. Это жизненные зарисовки, сохранившие нам имена смелых и отважных однополчан.

Стихотворения Александра Каменского написаны в боевой обстановке, на коротком привале, где не было ни времени, ни условий поработать над строкой, сделать ее более выразительной и совершенной. Но нам они дороги именно тем, что рождены в окопе, в грозное военное время.

Александр Каменский посвящал свои стихотворения и тем, кто ковал нашу победу в цехах заводов, на колхозных полях. В стихотворениях «Подруга», «Письмо к матери» он воспевал женский труд, любовь материнскую. Он писал:

Музей 61-й гвардейской СКСД в городе Славянске. Анцелиович Л.С. 1983 г.

Нам дороги стихотворения нашего однополчанина, Александра Владимировича Каменского. Именно поэтому этот сборник начинается стихотворением А. Каменского «Тропою памяти».

56 лет моей семейной жизни прошли с моей женой Аней, Анной Исааковной. Это были счастливые годы. А ведь все начиналось 76 лет назад, когда она вошла в наш класс – во второй класс 5-й средней школы г. Минска.

Она мне и тогда, в школе, нравилась – и внешностью, и своим поведением, и отношением к нам, своим соученикам, к учебе – она была отличницей, комсоргом школы.

Так мы учились в одном классе 8 лет, в 1940 г. закончили школу. Почти все мы поступили в высшие учебные заведения: Аня – в БГУ на истфак, двое – на юрфак, я и еще трое наших ребят – в политехнический институт, три девушки – в медицинский институт.

Но мне долго учиться не пришлось – в октябре 1940 г. меня призвали в армию. Из моих школьных друзей в одну часть со мной попал только один – Григорий Флейшер. До начала войны мы имели сведения о наших школьных друзьях, а когда началась война… Первое время даже не знали, где наши родители, остались ли они в оккупированном Минске или успели эвакуироваться. Лишь поздней осенью 1941 г. я узнал, что мои родители находятся в Томске, отец и мать работают на дрожжевом заводе, а сестра пропала без вести.

Аня Лифшиц 15 июля 1940 г., г. Минск.

Лев Анцелиович

А об Ане, о ее судьбе я узнал в сентябре 1945 г. при очень интересных обстоятельствах. В июле 1945 г. наша дивизия совершала марш по странам Европы, в освобождении которых мы участвовали. В один из дней я ехал верхом на лошади рядом с командиром нашей санитарной роты капитаном медслужбы Полантом Яковом Семеновичем. На фронте мы с ним дружили. Зашел разговор о предстоящих отпусках, и я спросил Якова, где он будет проводить свой первый послевоенный отпуск.

Он ответил: – Я поеду в город Стародуб, меня там ждет невеста. Я сказал ему, что у нас в классе была девушка, которая каждый год во время каникул ездила в Стародуб.

Яков спросил: – А как ее звали? Я ответил: – Нина Каган. И он воскликнул: – Так это и есть моя невеста! Полетели письма (мое и его) в Стародуб, Нина написала в Минск Асе Сегальчик (ныне Штейнман), Ася написала Ане, что Лева (т. е. я) нашелся, что в сентябре я буду в отпуске в Москве (там тогда жили мои родители), она и сообщила Ане их адрес. В Москве в конце отпуска Аня нашла меня.