Мирослав Морозов - Мифы Великой Отечественной (сборник)

Крупный бизнес в принципе был против войны с Англией, хотя не возражал против ослабления Франции. Единственное, что оправдывало в его глазах конфликт с англичанами, – это перспектива возвращения Германии ее прежних колоний, в первую очередь африканских. Однако главным своим врагом эта часть коалиции продолжала считать Советский Союз, а главным направлением будущей экспансии – восток и юго-восток, то есть Балканы и, возможно, Восточное Средиземноморье.

Внутри НСДАП мнения разделились. С одной стороны, большевики были главным идеологическим противником нацистов; вдобавок Гитлер и большинство его соратников со времен «Майн кампф» и дружбы с ультраправыми белоэмигрантами типа Шойбнер-Рихтера воспринимали Россию как «колосс на глиняных ногах», который может стать легкой добычей. С другой стороны – довольно большое количество примкнувших к нацистской партии политиков времен Веймарской республики, в основном окопавшихся в Министерстве иностранных дел, выступали за продолжение линии на дружбу с Россией и считали главными врагами англичан и французов. Гитлер же, как мастер экспромтов, предпочитал не становиться окончательно ни на одну из точек зрения.

Для армии в принципе не имело особой разницы, с кем воевать – с русскими или французами, хотя кампания против Англии воспринималась как беспочвенная фантастика. Уже во второй половине сентября помощник Гальдера, обер-квартирмейстер Генерального штаба ОКХ Карл Генрих фон Штюльпнагель, разработал предварительный план ведения военных действий на Западе. План предусматривал начало активных операций только в 1942 г., когда будут собраны необходимые ресурсы для прорыва «линии

Мажино». Возможность ее обхода через Бельгию и Голландию в плане не рассматривалась – по словам Манштейна, «так как германское правительство незадолго до этого обещало этим странам уважать их нейтралитет». Основываясь на разработке Штюльпнагеля, на встречах 30 ноября и 5 октября Гальдер и Браухич заявили Гитлеру о невозможности начать наступление на Западе в ближайшее время.

История с планом Штюльпнагеля выглядит странно. Дело в том, что на совещании Гальдера с Браухичем 29 сентября, согласно дневнику Гальдера, нарушение нейтралитета Бельгии рассматривалось как само собой разумеющееся. А вот кто выступал против него, так это Вильгельм Риттер фон Лееб, командующий группой армий «Ц» на западной границе, 11 октября отправивший Браухичу соответствующий меморандум. Более того, 31 октября Лееб направил Браухичу следующее письмо, где объяснял свою позицию:

«Чем более мы уделяем внимание Западу, тем свободнее становится в своих решениях Россия … Успехи на Востоке, сопровождаемые желанием совместить их с взаимоотношениями с Западом, означали бы впасть в роковую ошибку, не увязанную с действительностью » [196].

Таким образом, речь шла лишь о том, где следует продолжать войну – на Западе или на Востоке. Впрочем, нежелание Англии и Франции «брать подачу» Гитлера, несколько раз публично заявившего о желании заключить мир, сделало подобную дилемму умозрительной. Уже к концу октября Генеральному штабу ОКХ стало ясно, что кампании на Западе не избежать, причем проводить ее придется в самом ближайшем времени. В итоге родился план «Гельб», предусматривавший нанесение удара через Бельгию и Голландию к побережью Ла-Манша с последующим поворотом на юг и наступлением на Францию с севера.

Тем временем штаб группы армий «Юг» был преобразован в штаб группы армий «А» и 24 октября 1939 г. прибыл на Западный фронт. Вскоре командование группы обратилось в ОКХ с предложением об изменении плана операции на Западе. Вместо наступления по всему фронту предлагалось сосредоточить основные ударные силы (три армии вместо двух) в полосе группы армий «А» и нанести удар на узком фронте через Арденны с быстрым выходом через Соммы к Ла-Маншу, отрезав таким образом силы союзников в Бельгии и Голландии.

В конце концов был принят именно этот план наступления. Удар через Арденны привел к окружению группировки союзных войску Дюнкерка, а капитуляция бельгийской армии открыла фронт и заставила английское командование начать спешную эвакуацию, бросив французского союзника на произвол судьбы.

В 1948 г. в своей книге «По ту сторону холма» Б. Лиддел Гарт, ссылаясь на свидетельства Рундштедта и Блюментритта, объявил, что новый план операции был разработан лично Манштейном. В 1955 г. Манштейн подтвердил это, заявив в своих мемуарах, что план был разработан в штабе группы армий «А», а первый его вариант подан в ОКХ уже 3 ноября.

Однако вот беда – еще в середине октября командиры двух армий группы «Б» фон Рейхенау (6-я) и фон Клюге (4-я) независимо друг от друга заявили командующему группой фон Боку, что фронтальное наступление не принесет удачи и требуется сосредоточить все силы на каком-либо узком направлении. 25 октября на совещании у Гитлера Гальдер и Браухич подняли вопрос о возможности проведения операции только южнее Мааса с обходом противника с юга при сковывании его в районе Льежа вспомогательным ударом. В ответ Гитлер предложил осуществить массированный удар южнее Льежа в направлении на Реймс или Амьен и обозначил этот удар на штабной карте красной чертой, проведенной между Намюром и Фуме к побережью Ла-Манша. На следующий день он повторил Йодлю, что главный удар следует нанести южнее Льежа на участке 12-й армии группы «Б», окружив «бельгийскую крепость». По свидетельству адъютанта Гальдера полковника Нольте, в первых числах ноября (до 7-го) его шеф принес из рейхсканцелярии карту с нанесенными на ней красными чертами: первая шла южнее линии Льеж– Кале, вторая – через Люксембург и Арденны кустью Соммы [197]. В результате уже 12 ноября группа армий «А» была извещена о том, что ей передается 19-й моторизованный армейский корпус Гудериана в составе 2-й и 10-й танковых дивизий, лейбштандарта «Адольф Гитлер», моторизованного полка «Великая Германия» и одной мотопехотной дивизии «с задачей наносить удар через открытую местность по обе стороны от Арлона, Тинтиньи и Флоренвиля в направлении на Седан и восточнее его». При этом: «Из текста телеграммы вытекало, что передача 19-го армейскому корпуса в состав группы армий «А» была произведена по приказу Гитлера».

Как мы видим, Гитлеру идея удара через Арденны пришла в голову раньше, чем Манштейну. Однако Генеральный штаб долгое время сомневался в безопасности такого хода – опасаясь, что когда немецкая группировка втянется в Арденны, французы могут нанести по ней фланговый удар с юга (а может быть, вдобавок и с севера), а также атаковать танковые и моторизованные колонны на узких горных дорогах авиацией. Поэтому однозначного решения не было принято еще некоторое время. Это дало Манштейну возможность утверждать: