Алексей Шишов - Герои 1812 года. От Багратиона и Барклая до Раевского и Милорадовича

Генерал-фельдмаршал М.И. Голенищев-Кутузов отправил к Медыне для блокирования пути к городу Калуге по Медынской дороге конный корпус войскового атамана Донского казачьего войска Матвея Ивановича Платова. Тот со своими донцами и конной артиллерией без промедления ушел вперед, но без пехоты.

В подкрепление Платову главнокомандующий по совету генерал-майора А.П. Ермолова 15 октября направил генерал-майора И.Ф. Паскевича с его пехотной дивизией, особо отличившейся под Малоярославцем. Ермолов, организовывавший преследование наполеоновской армии, писал генерал-фельдмаршалу:

«Армии нужна скорость. Генерал-майора Паскевича выдвинуть вперед до Адамовского (село на Медынской дороге. – А.Ш. )…»

26-й пехотной дивизии ставилась задача стать преградой для врага на дороге из Медыни в Калугу и «воспрепятствовать покушению неприятеля… имеющего намерение идти по сей дороге в Калугу». Такое серьезное поручение Кутузова говорило только об одном: он тоже верил в боевые качества дивизии и поэтому поручил ее начальнику выполнение столь ответственной самостоятельной задачи.

19 октября генерал-майор И.Ф. Паскевич поступает под командование атамана Платова, преследовавшего отступающих французов по Старой Смоленской дороге. Тот поручает начальнику 26-й дивизии командование всей подчиненной ему пехотой и регулярной кавалерией, а именно: своей дивизией, егерским и гусарским полками, 36 артиллерийскими орудиями.

Пехота Паскевича спешным маршем двигалась за казачьим корпусом. 22 октября произошло сражение под городом Вязьмой. Здесь авангард русской армии под командованием генерала Милорадовича совместно с платовскими казаками нанес чувствительное поражение четырем неприятельским корпусам, шедшим в арьергарде Великой армии Наполеона.

Под Вязьмой 26-я дивизия вновь отличилась. Генерал-майор И.Ф. Паскевич в ходе сражения руководил атаками в центре и на правом фланге русской позиции. Его пехотинцы в тот день прославили себя тем, что согнали стойко оборонявшихся французов с четырех позиций. И в числе первых ворвались в горящий город.

В решающей штыковой атаке полки дивизии прорвались через мост и заняли верхнюю, возвышенную часть Вязьмы. При этом были взяты в плен около 3 тысяч неприятельских солдат и офицеров.

Ермолов в своих «Записках» говорит о том, что в числе первых пошли в бой 300 егерей 5-го егерского полка дивизии Паскевича, посаженных на коней. А сама 26-я дивизия с «чрезвычайною скоростию» приближалась к Вязьме. О бое в самом городе А.П. Ермолов, среди прочего, пишет следующее:

«…Генерал-майор Паскевич с 26-ю дивизиею штыками открыл себе путь по телам противостоявшего неприятеля и, минуты не остановясь, перешел реку, преследуя бегущих до крайней черты города».

Ночью дивизия Паскевича «оседлала» большую дорогу, преградив своими полками путь французам. Те безуспешно попытались прорваться сквозь ряды русской пехоты. Кончилось дело тем, что врагу пришлось взорвать сто зарядных ящиков (!) своих орудийных расчетов и сжечь собственные обозы. Только избавившись от всего лишнего, что сдерживало их движение, отступающие наполеоновские войска смогли продолжить бегство от города Вязьмы на Запад.

Русский главнокомандующий в донесении императору Александру I о сражении под городом Вязьмой писал:

«…22-го числа поутру генерал Милорадович атаковал неприятеля у города Вязьмы. Сражение продолжалось при отступлении неприятеля до самого сего города, из коего неприятель вытеснен на штыках нашими 11-ю и 26-ю дивизиями под командою генерал-майоров Паскевича и Чоглокова…»

После сражения под Вязьмой 26-я пехотная дивизия присоединилась к основным силам кутузовской армии, которая преследовала Великую армию императора Наполеона, идя параллельно ей, но южнее. Так полки Паскевича дошли до Ельни. Затем дивизия по решению главнокомандующего была вновь передана в состав авангардных сил генерала Милорадовича, идя в голове его колонны по Старой Смоленской дороге.

Затем произошло сражение на Смоленщине, под городом Красным. Генерал-майор И.Ф. Паскевич с бригадой егерей (два полка) своей дивизии напал на хвост колонны императорской гвардии. Сержант-гвардеец Франсуа Бургонь писал в своих мемуарах:

«…Около 2 часов ночи началось движение; мы выступили тремя колоннами. Фузильеры-Гренадеры и Фузильеры-Егеря образовали центр. Тиральеры и Вольтижёры составили правую и левую колонны.

После получаса пути по колено в снегу мы очутились среди русских – от них нас отделяло всего 80 метров, они направляли на нас убийственный огонь. Их кавалерия (кирасиры) не осмеливалась подступить к нам, а их артиллерия сыпала в нас картечью. Но это не остановило нас; мы пошли в атаку и ворвались в их лагерь. Мы дрались при свете пылающих костров.

При начале этого движения мы увидели в снегу несколько сот русских, которых сначала приняли за убитых. Лишь мы миновали их, как они вскочили и принялись стрелять в нас; мы сделали полуоборот, чтобы защищаться…

Пройдя через русский лагерь и атаковав селение (Кутьково), мы вступили в рукопашную. Произошла страшная резня, мы рассыпались, каждый сражался сам за себя…

После этого мы подобрали своих раненых и сомкнулись вокруг полковника. В таком положении мы дождались утра.

Русские отступили со своих позиций, но не удалились, и мы остались на поле сражения весь день и всю ночь… находясь постоянно в движении…»

О том, как сражались пехотинцы 26-й дивизии генерал-майора И.Ф. Паскевича на Смоленщине, есть и другое свидетельство. Принадлежит оно перу английского генерала сэра Роберта Вильсона, который находился при главной квартире кутузовской армии. Вильсон официально занимал должность комиссара английской короны в России. 7 ноября 1812 года Вильсон в письме своему шефу лорду Каткарту сообщал:

«Имею честь уведомить вас, что корпус маршала Нея показался вчера на Смоленской дороге в пяти верстах от Красного и в предположении, что только отряд российской армии пересекает ему дорогу, неоднократно делал отчаянные усилия штыками открыть себе дорогу сквозь сильную артиллерию и бригаду генерала Паскевича.

Русские штыками же с неустрашимостью отразили нападения неприятеля…»

В том деле генерал-майор И.Ф. Паскевич лично возглавил штыковую атаку Орловского, Ладожского и Полтавского полков. Маршалу Франции Нею со своим поредевшим корпусом пришлось уйти с большой дороги на проселочную, утопавшую в глубоком снегу. В том бою французы атаковали русских с «неимоверною твердостию в полном молчании, ни одного не делая выстрела».

Имя генерала Паскевича упоминается во многих воспоминаниях участников Отечественной войны 1812 года. Пишут и о его участии в сражении под городом Красным. Так, в мемуарах офицера для поручений при кутузовском штабе, тогда майоре фон Левенштерне, говорится: