Мирослав Морозов - Неизвестные трагедии Великой Отечественной. Сражения без побед

«Таким образом, – подводились итоги в расследовании, – в ночь с 23 на 24 июня вследствие растерянности и паники в руководстве ЛВМБ были уничтожены без вынужденной на то обстановки все находившиеся в Либаве боевые корабли, самостоятельно распущены и ушли все обеспечивающие средства, подорван минный склад и т. д., и в базе остался только дивизион ТК в составе пяти катеров» [161].

Царившая в руководстве базы растерянность и паника усугублялась постоянными перебоями со связью между командованием дивизии и штабом 27-й армии, а также неясностью общего положения на фронте. В свою очередь, в штабе армии тоже не до конца представляли себе обстановку, сложившуюся вокруг города. В оперсводке 27-й армии на 8 часов утра 24 июня указывалось: «1. Противник продолжает нажим на Либаву, распространяясь мелкими группами на сев[ер], сев[еро]-восток. Положение Либавы точно не установлено, но имеются непроверенные данные, что гарнизон Либавы держится…

4. 67 сд – двумя батальонами 56 сп и 281 сп ведут бои, удерживая Либаву… (данные требуют проверки, приняты меры к выяснению). 114 сп и 1/56 сп (1-й батальон 56-го стрелкового полка. – Авт. ) обороняют побережье на участке Колкасрагс, Павилоста. Потери не установлены…

В состав дивизии включены до 600 чел[овек] из различных частей, дивизия имеет возможность их вооружить, имея 800 винтовок» [162].

В следующей оперсводке уточнялось, что связь со штабом 67-й дивизии [163]потеряна с 0 часов и по состоянию на 15.20 все еще не восстановлена. Еще в конце предыдущих суток командарму Берзарину стало ясно, что имевшихся сил для удержания Либавы недостаточно, тем более что четыре из девяти батальонов дивизии все еще продолжали охранять побережье между Павилостой и входом в Ирбенский пролив. В условиях, когда войска и мирное население были охвачены настоящей десантоманией, снять их оттуда и перебросить к городу не было никакой возможности.

Дело в том, что на рассвете 24 июня береговые батареи в районе Ужавы и Павилосты обнаружили неизвестные транспорты с катерами, по которым незамедлительно был открыт артиллерийский огонь. После того как они отошли в море, приказом командира Прибалтийской ВМБ контр-адмирала П.А. Трайнина на разведку вылетели летающие лодки 41-й и 43-й разведэскадрилий, которые в 10.20 обнаружили миноносец и четыре транспорта в районе Ужавы и еще два транспорта в 10 милях южней. Информация о том, что враг собирается высадить крупный десант, немедленно ушла в штаб КБФ, где сразу же решили нанести по судам удар авиацией. Пока летчики готовились к вылету, выяснилось, что обнаруженные катера и суда были теми самыми «беженцами» из Либавы, которые «действуя по обстановке» покинули порт незадолго до рассвета. Поскольку штаб Либавской ВМБ не оповестил никого об их уходе и направлении движения (а скорей всего и вовсе не знал о факте их выхода), обстрел береговыми батареями был неминуем. Лишь во второй половине дня катера и суда смогли обменяться опознавательными сигналами с батареями и войти в гавань Виндавы. Это оказалось весьма своевременным, поскольку примерно спустя час в этом районе показались самолеты всех трех ударных полков ВВС КБФ – 1-го минно-торпедного (мтап), 57-го и 73-го бомбардировочных.

Не обнаружив обещанного десанта противника, 23 машины 1-го мтап (еще 21, под которыми были подвешены торпеды для низкого торпедометания, вернулись на базу) пошли на запасную цель – Мемель, где и сбросили свой бомбовой груз. Из 23 ДБ-3 и 9 СБ 57-го полка девять ДБ-3 бомбили Шилуте, такое же число Мемель, а остальные вернулись обратно. 28 СБ 73-го полка (еще 15 вернулось) не могли достигнуть Мемеля из-за ограниченной дальности полета и сбросили бомбы на две шаланды в гавани Павилоста, который к тому времени уже был занят противником. Над Мемелем противодействие нашим самолетам осуществлялось исключительно силами зенитной артиллерии, которая, при стрельбе на большие высоты, продемонстрировала свою полную неэффективность (правда, два ДБ-3 1-го мтап оказались разбиты при посадке – один при вынужденной, другой скапотировал на таллинском аэродроме). С воздуха эффект бомбардировки выглядел настолько впечатляюще, что сразу после налета командующий ВВС КБФ генерал-майор В.В. Ермаченков доложил начальнику штаба КБФ адмиралу Ю.А. Пантелееву:

«Товарищ начальник штаба! Военно-морской базы Мемель у фашистов больше нет!

– Куда же она девалась?

– Мы все там разбомбили…» [164]

Мемель, конечно же, никуда не делся, тем не менее его бомбардировка не прошла незамеченной. По немецким данным, в городе погибло 23 человека, а еще 250 лишились крыши над головой. Этот налет стал единственным крупным ударом советской авиации по объектам на немецкой территории за весь 1941 год! И все-таки сложно считать, что этот налет оказал хоть какое-то влияние на сухопутную обстановку в районе Либавы, как это пытался показать в своих мемуарах командующий флотом Трибуц.

Тем временем штаб армии предпринимал более реальные меры, чтобы оказать помощь гарнизону. Еще вечером 22 июня для борьбы с возможными авиадесантами противника южнее и юго-западнее Риги была создана группа войск в составе 28-го мотострелкового полка 28-й танковой дивизии (подполковник Шеразедишвили) и двух батальонов Рижского пехотного училища (один на автотранспорте, другой передвигался по железной дороге). Уже днем 23 июня полк получил задачу восстановить сухопутную связь с Либавой, но в 12.30, находясь на марше, подвергся удару девятки бомбардировщиков, потерял 5 машин, 10 человек убитыми и 30 ранеными. Очевидно, после этого командование полка потеряло связь с реальностью и начало дезинформировать командование армии о своем истинном местоположении и действиях. В 14.30 от него поступило донесение, что полк развернул 1,5 батальона перед Гробиня (то есть в 6 км восточнее Либавы, там, где в этот момент находился передовой отряд 505-го немецкого полка!) и вступил в бой с мелкими подразделениями врага, которые особого сопротивления не оказывают. Командование армии приказало полку решительней уничтожать противника. На самом же деле, по данным штаба Прибалтийской ВМБ, полк только в 8 часов утра 24 июня проследовал через Кулдигу, то есть находился все еще в 75 км северо-восточнее города. С кем он воевал, вообще не понятно – в немецких описаниях боев под Либавой никаких попыток деблокировать город ударами извне вообще не отмечено.

Согласно официальному описанию, «по пути эти части (к мотострелковому полку позднее присоединился и один курсантский батальон. – Авт .) у Скрунды и Рудбаржи столкнулись с более крупными немецкими силами. Части противника понесли большие потери и были несколько оттеснены, однако было очевидно, что прямым путем от Скрунды до Лиепаи не пробиться. С тяжелыми боями отряд 27 июня прорвался к Айзпуте, где снова вступил в бой с противником. Авангард отряда пробился до Айстере, но здесь был остановлен превосходящими силами врага. После трехдневных безуспешных попыток прорваться к Лиепае отряду с самолета был сброшен приказ о возвращении в Ригу» [165]. Сомнительно, чтобы частям 291-й немецкой дивизии, штурмовавшим город, удалось создать не только непреодолимое внутреннее, но и внешнее кольцо окружения, тем более что ширина полосы должна была составлять не менее 40 км.