Валентин Рунов - Легендарный Корнилов. «Не человек, а стихия»

Организованным действиям большевиков требовалось также противопоставить четкую организацию. Предполагалось, что ее ядром станет Добровольческая армия, объединенная казачеством. «Шли долгие переговоры об образовании центра, – вспоминал Б. А. Энгельгардт. – Алексеев предлагал взять в руки финансы и политику, предоставляя формирование армии Корнилову. Однако отношения их не налаживались – уж очень различны были по характеру эти два человека. Алексеев стал даже толковать о территориальном разделении работы: он будет вести формирование на Дону, Корнилов – на Кубани.

Но общественные деятели настаивали на том, чтобы тройка – Алексеев, Корнилов, Каледин – работала дружно, совместно. Представители союзников якобы обещали при таких условиях денежную помощь движению в размере десять миллионов рублей в месяц. Когда я узнал об этом обещании, то невольно связал его с желанием французского посольства весной 1918 года неофициальным путем приобрести 15 млн рублей, с делом, в котором я принимал участие в Петрограде. Родзянко говорил мне, что первый месячный взнос был получен Алексеевым. Помимо того, при содействии Каледина из конторы государственного банка в Ростова-на-Дону было взято до сорока миллионов рублей. Начались формирования».

Между тем советское правительство в спешном порядке мобилизовало значительные силы на разгром калединщины. Из центральных районов России на Дон было направлено около двадцати тысяч красногвардейцев, революционных солдат и матросов. Во главе этих сил был поставлен В. А. Антонов-Овсеенко. План военных действий предусматривал одновременное концентрическое наступление советских войск в центральные районы Дона из Донбасса, Воронежа, Черноморского побережья и Кавказа с целью окружения и уничтожения белоказачьих войск Каледина в районах Новочеркасска и Ростова.

В середине декабря создается Донской гражданский совет – «Всероссийское правительство». Его возглавил триумвират: М. В. Алексеев, А. М. Каледин и Л. Г. Корнилов. На Рождество был обнародован приказ о вступлении генерала Корнилова в командование Добровольческой армией. Ее штаб развернулся в Ростовена-Дону. Начальником штаба назначается генерал А. С. Лукомский.

«Это было тяжелое время для всех, в том числе и генерала Алексеева, – подчеркивал А. П. Богаевский, описывая одну из встреч с Михаилом Васильевичем в то время. – В жарко натопленной комнате сидел он за письменным столом, похудевший, осунувшийся, но все такой же деятельный. Сердечно и тепло встретил он меня, вспомнил недавнее прошлое и перешел к настоящему – формированию Добровольческой армии, святому делу, которому он посвятил остаток своей жизни. Я с грустью слушал старика. Еще так недавно передвигал миллионы людей, одним росчерком пера отправлял их на победу или смерть… В его руках была судьба России. И вот сейчас я увидел его с той же крошечной записной книжечкой в руках, как и в Ставке, и тем же бисерным почерком подсчитывал беленький старичок какие-то цифры. Но как они были жалки! Вместо миллиона солдат – всего несколько сот добровольцев и грошовые суммы, пожертвованные московскими толстосумами на спасение России».

25 декабря 1917 года в Новочеркасске Корнилов был назначен первым командующим Добровольческой армии. Отличительным знаком этой армии был нашиваемый на рукав угол из лент национальных цветов. Формировался штаб армии, возглавляемый генералом А. С. Лукомским и ведавший всеми организационными, административными, хозяйственными вопросами, а также высшим оперативным руководством армии. Имел свой штаб и генерал Алексеев. Несоответствие численности штабов боевому составу армии резко бросалось в глаза и осуждалось в войсках. Неодобрение вызвали широкий размах, который хотели придать сему начинанию начальники, занимавшие ранее высокие посты и привыкшие к большому масштабу работы, большое число штабных работников, не годившихся к строевой службе, и, конечно, стихийное стремление штабов всех времен к саморазмножению.

Отчасти на этой почве в конце января 1918 года произошло недоразумение между генералом Корниловым и генералом Лукомским, после чего в должность начальника штаба армии вступил генерал Романовский. Лукомский был назначен представителем армии при Донском атамане Каледине.

А. И. Деникин.

М. Г. Дроздовский.

Деникин пишет: «Донская политика привела к тому, что командующий Добровольческой армией, генерал Корнилов жил конспиративно, ходил в штатском платье, и имя его не упоминалось официально в донских учреждениях Донская политика лишила зарождающуюся армию еще одного весьма существенного организационного фактора… Кто знает офицерскую психологию, тому понятно значение приказа. Генералы Алексеев и Корнилов при других условиях могли бы отдать приказ о сборе на Дону всех офицеров русской армии. Такой приказ был бы юридически оспорим, но морально обязателен для огромного большинства офицерства, послужив побуждающим началом для многих слабых духом. Вместо этого распространялись анонимные воззвания и «проспекты» Добровольческой армии. Правда, во второй половине декабря в печати, выходившей на территории советской России, появились довольно точные сведения об армии и ее вождях. Но не было властного приказа, и ослабевшее нравственно офицерство шло уже на сделки с собственной совестью».

Цели, преследуемые Добровольческой армией, впервые были обнародованы в воззвании, изданном 27 декабря. В нем предписывалось:

1. Создание «организованной военной силы, которая могла бы быть противопоставлена надвигающейся анархии и немецко-большевистскому нашествию. При этом говорилось, что добровольческое движение должно быть всеобщим. Снова, как в старину, 300 лет тому назад, вся Россия должна подняться всенародным ополчением на защиту своих оскверненных святынь и своих попранных прав».

2. «Первая непосредственная цель Добровольческой армии – противостоять вооруженному нападению на Юг и Юго-Восток России. Рука об руку с доблестным казачеством, по первому призыву его Круга, его правительства и Войскового атамана, в союзе с областями и народами России, восставшими против немецко-большевистского ига, – все русские люди, собравшиеся на Юге со всех концов нашей Родины, будут защищать до последней капли крови самостоятельность областей, давших им приют и являющихся последним оплотом русской независимости, последней надеждой на восстановление Свободной Великой России.