Яков Нерсесов - Маршалы Наполеона Бонапарта

Подобно Даву и Сюше, Сульт обладал выдающимися административными дарованиями и всячески поддерживал суровую дисциплину в своих войсках. С утра до вечера муштровал солдат. Методы новоиспеченного маршала оказались не по нутру многим офицерам, и они стали жаловаться Наполеону на слишком тяжелые условия, в которые командующий поставил весь корпус. При встрече Наполеон завел разговор на эту тему. На это Сульт ответил: «Те, кто не может вынести то, что я сам делаю, останутся дома; в то же время те, кто вынесет это, будут способны завоевать мир». Наполеон все понял и лишь поощрил своего новоиспеченного маршала: ему нужна была действительно Великая армия , способная выполнить его грандиозные планы.

Кампания 1805 г. показала, что Бонапарт не ошибся, сделав не очень-то известного ему лично генерала Сульта маршалом и дав ему под команду целый армейский корпус. Уже под Аустерлицем Сульт показал всем, что он не только стратег, но и отменный тактик, прекрасно понимавший, когда и где надо наносить решающие удары. В сражении он демонстрировал большую энергию и проницательность, предпочитая руководить, нежели лично возглавлять атаку. Подобно Даву, Сульт обладал исключительным личным мужеством, однако был осторожен, в отличие от маршалов Нея, Ланна, Удино и Мюрата.

2 декабря 1805 г. на холмистой равнине у деревни Аустерлиц разыгралось сражение, окончившееся самой громкой победой Наполеона. Именно войска Сульта нанесли главный удар по центру армии Кутузова и захватили главенствующие над полем Праценские высоты, совместно с войсками Даву окружив наиболее многочисленную левофланговую группировку союзной армии. Когда Сульт руководил завершением атаки на ключевую позицию неприятеля, он обратился к Наполеону за дальнейшим приказом. «Продолжайте, продолжайте, мой дорогой маршал, – произнес Бонапарт, – вы знаете, что надо делать, так же хорошо, как я знаю, как закончить это дело». И затем добавил: «Мой дорогой маршал, вы превосходный тактик!»

Разгром союзной армии под Аустерлицем был полным.

Спустя год, во время прусского похода, Сульт отличился в сражении у Йены. Именно он на пару с Ланном выправил положение французов, сложившееся не в их пользу после излишне поспешной и слишком азартной атаки маршала Нея. Тогда Ожеро устремился на саксонцев, сосредоточенных на правом фланге прусской армии, Ланн ударил по центру, а Сульт атаковал противника на левом фланге. Порывистый и дико амбициозный Ней в окрестностях Йены уже несколько часов ожидал подхода остальной части своего корпуса, сгорая от нетерпения схватиться с противником. В конце концов, у Нея, видевшего, как его братья по оружию (охотники за славой!) бодро наступают на врага, сдали нервы, и он без приказа императора самочинно бросился в бой на участке между левой оконечностью центра Ланна и правым краем фланга Ожеро. Опасаясь, что вся слава достанется стремительному Ланну, он кинул свой авангард в самую гущу сражения, предоставив отчаянно искавшим его штабным офицерам возможность самим командовать его арьергардом. Сначала Нею сопутствовал успех, однако в порыве атаки он оторвался от Ланна и Ожеро и был за это наказан! Враги отрезали его авангард. По сути дела, ему пришлось сражаться в окружении. Напор пруссаков усиливался, и «храбрейшему из храбрых» грозила гибель смертью храбрых! Лишь своевременное вмешательство Сульта, а также Ланна с Ожеро смогло исправить создавшееся по вине Нея опасное положение. Однако Ней потом открыто жалел о помощи Сульта и ворчал, что, если бы ему дали еще минут десять, он бы управился и сам.

Кстати , вместо того чтобы поблагодарить Сульта за помощь, Ней обиделся на него и стал еще одним злейшим врагом Сульта наряду с уже давно и откровенно недолюбливавшим его Бертье. Изюминка в том, что не маршал Сульт, в именно Ней явился зачинщиком этой вражды. Пройдут годы, и их отношения испортятся еще больше! Делиться славой наполеоновские маршалы не любили, тем более лучшие из лучших или самые знаменитые. Впрочем, так бывало во все времена и у всех народов! Вспомним хотя бы разборки среди военачальников Александра Македонского (еще при его жизни), или соперничество Цезаря с Помпеем, или неврастеничную реакцию русского Марса на карьерный рост других «екатерининско-павловских орлов» – Каменского-старшего, Репнина, братьев Салтыковых, Брюса, Еропкина, Эльмпта и Мусина-Пушкина.

Преследуя разбитых пруссаков, Сульт 15 октября разбил Калькрейта у Грезена и осадил Магдебург, который сдался французам тотчас же. Потом корпус Сульта совместно с войсками Ланна, Бернадотта и Мюрата участвовал в разгроме и капитуляции Блюхера у Любека. Однако Мюрат в своем рапорте не отметил роли Ланна, Бернадотта и Сульта в сколько-нибудь лестных словах. Будучи очень честолюбивым и амбициозным человеком, Сульт обиделся и справедливо негодовал. Так возникла новая враждующая пара среди наполеоновских маршалов.

В ожесточенном сражении с русскими у Прейсиш-Эйлау войска Сульта должны были взять на себя самую незавидную роль – провести сковывающую атаку. Ему был дан приказ нанести как можно больше потерь русским, и прежде всего задержать начало их главного наступления! Хотя бы до того момента, когда появятся Даву на крайнем правом фланге и, возможно, корпус Нея на крайнем левом фланге. Тогда бы нивелировалось численное превосходство русской армии над наполеоновской: поначалу французов было менее 50 тыс. с 200 пушками против 67–68 тыс. русских с 400 пушками. Однако с этой задачей Сульт справился всего лишь на «троечку с большим минусом».

Когда утром началась артиллерийская канонада, Наполеон приказал маршалу провести угрожающую демонстрацию, направленную против правого крыла русских генерал-майора Н. А. Тучкова – одного из пяти знаменитых на всю Россию своим доблестным служением родине братьев Тучковых (Алексе, Никола, Серге, Павла и Александра), будущего героя Отечественной войны 1812 г. Этой атакой Бонапарт попытался отвлечь внимание Беннигсена от левого фланга русских, по которому позднее французы планировали нанести главный удар силами Даву. С юга уже приближалась дивизия генерала Фриана, шедшая во главе корпуса Даву. В соответствии с приказом Сульт лихо продвинулся вперед и оттеснил войска Тучкова. Но около 9 часов утра правый фланг русских при поддержке 60 орудий пошел в наступление по замерзшим озерам и болотам, чтобы нанести удар по дивизии Леваля. Началась отчаянная схватка, большая часть солдат Сульта была оттеснена к Эйлау, хотя Мельничная гора осталась в руках французов. В то же время массы русской кавалерии бросились в мощную атаку против колонн Фриана, развертывавшихся вдалеке.

Вскоре положение на обоих флангах очень озаботило Наполеона. Он не рассчитывал, что Сульту придется так скоро отступить с потерями, и не ожидал, что дивизия Фриана на юге так быстро привлечет внимание кавалерии русских. Более того, сражение пошло совсем не так, как хотел Наполеон. Корпус Ожеро оказался брошен в плохо подготовленную атаку на русский центр генерала барона Ф. В. фон дер Остен-Сакена, где у русских было больше всего сил, а также самая мощная батарея из 70 пушек генерала Левенштерна, умело прикрытая с фронта Московским и Шлиссельбургским полками. Как это ни парадоксально, но большому мастеру артиллерийских «сюрпризов» Наполеону не удалось своевременно обнаружить эту «домашнюю заготовку» русских, и нарвавшийся на ее картечный огонь корпус Ожеро понес огромные потери.