Юрий Мухин - Асы и пропаганда. Дутые победы Люфтваффе

Курсант Э. Хартман.

Видя такое дело, и в СССР начала создаваться сеть аэроклубов, в которых молодые люди учились летать. И почти все советские летчики, которых я цитирую в этой книге, перед поступлением в военное училище прошли обучение в местном аэроклубе. И мне интересна скорость, с которой русские учились летать. Летчик Ил-2 Я.И. Борейко начал занятия курсантов в аэроклубе параллельно с учебой в 9-м классе средней школы (1939 – 1940 гг.). Далее, на каникулах: «После экзаменов все свободное время было отдано практическим полетам. Для того чтобы курсанта выпустить в самостоятельный полет на самолете У-2, по курсу учебно-летной подготовки требовалось в среднем 18 – 20 полетов с инструктором. 15 июня 1940 года, после десяти вывозных и двух контрольных полетов с начальником аэроклуба, в кабину вместо инструктора принесли груз (мешок с песком) для сохранения центровки, и я выполнил два самостоятельных полета по коробочке. С этого дня началась моя летная карьера, которая продолжалась до 1965 года. Мечта летать сбылась.

…Экзамен по технике пилотирования был более серьезным. Надлежало выполнить один полет по кругу, другой в зону. В зоне выполнить два мелких виража с креном 30 ° , два глубоких с креном 60 ° , петлю Нестерова, которую в то время называли мертвой, переворот, боевой разворот, штопор с выводом в заданное направление, спираль, скольжение в обе стороны, планирование. После посадки инструктор сказал, что все нормально и что общий результат экзаменов и выводы будут объявлены 30 июля» . [278]

Сравним. Борейко полетел самостоятельно после 12 вылетов с инструктором, а Хартман – после 73. Максимум через полтора месяца после того, как начал летать самостоятельно, Борейко сдал экзамен по летному мастерству с элементами не только простого, но и сложного пилотажа. А Хайнц Кноке в том же 1940 году через 3 месяца и 250 вылетов записал в дневнике: «Теперь нас обучают технике высшего пилотажа» [279]. Вот ткнуть бы Гитлера мордой в эти цифры и спросить: «Так кто тут, блин, не способен к воздушному бою?»

Да, по сравнению с подготовкой Хартмана 60 часов налета немецких летчиков в 1944 году – это немного, но как их сравнивать с налетом наших летчиков в начале войны? Скажем, Г.М. Рябушко стал курсантом в апреле 1941 года, а уже в декабре со званием «сержант» был отправлен на фронт, имея 16 часов налета на У-2 и чуть больше – на И-16. Конечно, много летчиков с такой подготовкой погибло, но краха ВВС РККА не наступило – советская авиация не только продолжала воевать, но и энергично наращивала свою численность. И Н.Г. Голодников, хотя и имел налет в 110 – 120 часов, из которых до 45 часов на боевых истребителях, как вы увидите чуть ниже, считает, что 35 часов налета на боевом самолете может быть достаточно. Таким образом, вопрос не в том, кто сколько учебных часов налетал, а в том, с какой целью летал – чему именно учился.

А здесь вопрос стоит так. Для того чтобы выиграть бой, разрабатывают его тактику, а уже под эту тактику заказывают самолеты и этой тактике учат летчиков. Так что, прежде чем сравнивать количество учебных часов, нелишне поинтересоваться, в чем именно отличались тактики боя истребителей немецких и советских ВВС.

Считаю, что будет полезным выслушать для начала, что думают по этому поводу уже упомянутые ветераны: летчик-истребитель Н.Г. Голодников, летчик-штурмовик Г.М. Рябушко и летчики-пикировщики Т. П. Пунев и А.П. Аносов. Поскольку историк А. Сухоруков брал у них интервью не для этой книги, то его вопросы по интересующей нас теме разбросаны по всему тексту его беседы с ветеранами. Я их скомпоновал как мог и сначала дам без комментариев.

Первым, и больше остальных, что естественно, по вопросам тактики и подготовки пилотов-истребителей разъяснения сделает летчик-истребитель, генерал-майор в отставке Н.Г. Голодников.

А.С. Николай Герасимович, уже после войны были обобщены следующие основные недостатки предвоенного обучения летчиков-истребителей: 1. Малый налет на боевых машинах; 2. Не умели стрелять по воздушным целям; 3. Не умели осматриваться (не «видели воздуха»); 4. Кое-как умели вести бой «один на один» и совсем не умели вести бой «группа на группу»; 5. Совершенно не умели пользоваться радиосвязью, даже если она и была. Николай Герасимович, насколько это соответствует истине?

Н.Г. Давай по порядку. Налет на боевых машинах был небольшой, это правильно. 35 часов на боевом истребителе – это не много, но и нельзя сказать, что совсем мало. Все зависело от того, на что это время тратилось. То, что не умели стрелять по воздушным целям, – это неправда. У нас в училище стреляли достаточно много. Стреляли по конусам. У моего выпуска по воздушным целям было стрельб 15 и где-то 20 – 25 по наземным целям. Правда, надо сказать, что перед самой войной, в году 41-м, был выпуск летчиков, которые стреляли немного, где-то у них было стрельб пять по воздушным целям (тем же конусам) и стрельб 5 по наземным целям. Но этот ускоренный курс состоял из летчиков, имеющих довольно хорошую летную подготовку, – в основном из бывших инструкторов аэроклубов. Их не учили, их переучивали, поэтому им срок обучения и подсократили. Другое дело, что у стрельбы по конусу, как учебного упражнения, есть довольно серьезный недостаток – по самому конусу дистанцию определить невозможно, он маленький, поэтому дистанцию определяли по буксировщику. Поскольку навыка в определении дальности до цели у нас не было, то это приводило к тому, что в реальном бою летчик начинал стрелять со слишком большой дистанции, особенно по бомбардировщикам (он кажется о-го-го каким громадным!). Эта ошибка плюс малокалиберное оружие делали стрельбу малоэффективной. Когда научились правильно определять дистанцию до цели – «по заклепкам» (начинаешь различать заклепки, можно открывать огонь), – стали очень хорошо попадать. В остальном стрельба по конусу давала очень хороший навык воздушной стрельбы, поскольку учила правильно рассчитывать упреждение и экономно расходовать боеприпасы.

Курсант Н. Голодников.

А.С. Я слышал, что многие летчики, привыкнув стрелять по конусу, открывали стрельбу по цели, когда она становилась размером с привычный ему буксировщик?

Н.Г. Нет. Неправда. Упреждение рассчитываешь все равно по конусу, не по буксировщику, поэтому и прицел «вперед» буксировщика никто никогда не выводил, какая ж тут привычка?