Сет Джонс - Война США в Афганистане. На кладбище империй

По оценкам афганской разведки, почти 30 процентов доходов «Талибана» так или иначе связаны с контрабандой наркотиков 46. Но в равной степени вину можно возложить и на афганских правительственных чиновников. В прессе постоянно появляются сообщения об их вовлеченности в наркоторговлю. Чаще всех в этом обвиняют Ахмеда Вали Карзая, брата президента Афганистана. В распоряжении АВС News (информационная программа телеканала American Broadcasting Company, сокр. ABC), например, оказались документы из американских военных источников, в которых говорилось, что брат президента получает деньги от наркобаронов в виде взяток за содействие и обеспечение свободы передвижения 47. В статье-расследовании, опубликованной в газете «New York Times», содержатся интервью высокопоставленных американских чиновников, в которых говорится, что «в Белом доме уверены, что Ахмед Вали Карзай вовлечен в торговлю наркотиками, и американские представители неоднократно предупреждали президента Карзая о том, что его брат является обузой с политической точки зрения» 48. Однако некоторые высокопоставленные представители американских разведслужб утверждали, что информация об Ахмеде Вали Карзае основывается на докладах из вторых и даже третьих рук и иногда поступает от людей, имевших обиды на Карзаев 49. Как бы то ни было в реальности, многие афганцы считали, что брат президента замешан в наркоторговле.

Правительственные чиновники также регулярно обвинялись в получении взяток и в участии в наркоторговле. В лондонской газете «The Times», например, была опубликована статья-расследование, в которой упоминались несколько человек, включая генерала Аззама, начальника штаба Министерства внутренних дел. В статье подчеркивается, что «Министерство внутренних дел, ключевой инструмент обеспечения безопасности в стране, остается главным правонарушителем». Журналисты нашли подтверждение тому, что «генерал Аззам, недавно назначенный начальником оперативного управления после окончания пребывания на должности начальника штаба, и его заместитель генерал Решад являются основными получателями взяток». Афганское правительство распределило 34 провинции страны по трем категориям. К категории «А» были отнесены провинции с самыми высокими потенциальными прибылями от оборота наркотиков, к категории «С» – провинции с минимальными потенциальными прибылями, к категории «В» – все остальные. По оценкам специалистов антинаркотического ведомства, один командир пограничной полиции в восточном Афганистане имел в месяц 400 000 долларов от контрабанды героина 50. Эти обвинения, как минимум, усиливали среди афганцев ощущение, что их правительство коррумпированно, включая тех его членов, которые, как предполагалось, должны руководить борьбой с распространением наркотиков. Редакционная статья в газете Daily Afghanistan резюмировала:

«Люди определенно не доверяют правительству. Губернаторы предостерегают, что никто не должен возделывать мак, и говорят, что маковые поля будут уничтожены, но они же побуждают крестьян продолжать возделывать мак любыми средствами, потому что правительственные чиновники получают большую часть своих денег от возделывания мака. Есть сообщения о том, что министр приказал крестьянам возделывать исключительно мак… Правительство должно выявить этих коррумпированных чиновников и безжалостно отрубить им руки, в противном случае оно столкнется с проблемами» 51.

В этой войне с наркотиками изредка встречались светлые пятна. Так, в 2005 г. американские и афганские чиновники удостоились похвалы, когда объемы выращивания опиумного мака резко снизились (хотя год спустя они снова увеличились, превысив позапрошлогодний уровень). Снижение показателя, как представляется, стало результатом титанических усилий афганских лидеров, пользовавшихся международной поддержкой. Один из важнейших элементов этой программы был реализован под руководством губернатора провинции Нангархар Хаджи Дин Мухаммеда и начальника полиции Хазрата Али.

Они были странной парой. Хаджи Дин Мухаммед происходил из известной пуштунской семьи, его прадед Вазир Арсала-Хан в 1869 г. занимал пост министра иностранных дел Афганистана. Высокий (ростом более 180 см) и хорошо сложенный Мухаммед выглядел весьма представительно. Он получил хорошее образование и производил впечатление пожилого государственного мужа с мягкими манерами, предпочитавшего говорить негромко и способного разглагольствовать часами. Хазрат Али производил диаметрально противоположное впечатление. Он был не пуштуном, а принадлежал к народности пашаи. Этот народ компактно проживает на северо-востоке Афганистана и говорит на собственном языке. Хазрат Али вырос в затерянной в горах деревушке Кушмоо, за что получил уничижительное прозвище Шуррхи, что на пуштунском языке означало «деревенщина». Он был к тому же неграмотен, что никак не помогало ему стать своим у пуштунской элиты в Нангархаре. Но Хазрату Али повезло. Он попал во власть во время изгнания талибов благодаря патронажу со стороны сил специальных операций США. Они предоставили ему деньги и оружие для боев с талибами и посчитали его надежным союзником благодаря хорошим связям с лидерами Северного Альянса.

Несмотря на все различия, Хаджи Дин Мухаммед и Хазрат Али разработали общую стратегию сокращения посевов мака в Нангархаре. По приказам Хазрата Али полиция сажала за решетку местных крестьян, возделывавших мак, и держала их там, пока они не соглашались запахать свои поля 52. Применение силы оказалось действенным. По данным опросов, проведенных в Нангархаре, большинство опрошенных крестьян сообщили, что они сократили либо прекратили возделывание мака из-за нежелания попасть в тюрьму или из-за того, что их поля могли быть запаханы представителями власти 53.

Кроме того, Хаджи Дин Мухаммед и Хазрат Али использовали поддержку президента Карзая в регионе, чтобы убедить крестьян поверить в антинаркотический план. Почти три четверти случаев уничтожения посевов мака в Афганистане (72 процента) за 2005 г. имели место в провинциях Нангархар и Гильменд, где в 2004 г. показатель объема его возделывания был самым высоким в стране 54. Провинции, где снижение объема возделывания мака было самым значительным (Нангархар – 96 процентов, Бадахшан – 53 процента) и где он оставался относительно стабильным (Гильменд – 10 процентов), были теми же провинциями, которые получили самые большие суммы на финансирование альтернативных методов развития. Нангархар получил 70,1 млн долларов, Бадахшан и Гильменд – 47,3 млн и 55,7 млн соответственно 55.

Но эти успехи никак не могли перевесить огромные проблемы в судебной системе. Изучая представления афганцев о власти закона, Всемирный банк выяснил, что судебная система Афганистана в 2006 г. находилась среди худших 5 процентов судебных систем в мире. Точно такой же показатель был в 2000 г., т. е. в последнем полном году существования режима «Талибана» 56. Восстановление никак не повлияло на улучшение положения дел. По сравнению с другими государствами региона – Ираном, Пакистаном, Россией, Таджикистаном, Туркменистаном и Узбекистаном – судебная система Афганистана была самой неэффективной. Основной причиной тому была хроническая коррупция. Иногда для работы в качестве судебных чиновников набирали неквалифицированных людей, лояльных разным группировкам. Верховный суд и Генеральная прокуратура также обвинялись в совершении значительных правонарушений 57.