Георгий Суданов - 1812. Всё было не так!

«Перчатка снова была брошена, а император был не из тех людей, которые отступают. Вид войск и все эти воинственные маневры кружили ему голову. Мудрые размышления, которым он предавался в Смоленске, уступали свое место обаянию славы, когда он попадал в эту обстановку. «Враг будет настигнут завтра же, – говорил он теперь. – Его теснят. Он не может все время ускользать, если учесть темпы преследования. На настоящий отдых можно рассчитывать только после сражения. Без этого нас все время будут беспокоить». Словом, в пользу движения вперед он находил теперь столько же разумных доводов, сколько 48 часов тому назад в пользу того, чтобы оставаться в Смоленске; мы все еще гнались за славой или, вернее, за роком, который упорно мешал императору следовать своим собственным здравым намерениям и мудрым планам».

В книге А.В. Краско о генерале Витгенштейне сказано:

«8 августа русские войска оставили Смоленск. В тот же день царь назначил главнокомандующим 1-й армией М.И. Кутузова, с именем которого в народе связывались надежды на победу над врагом».

В одной этой фразе содержится целый ряд ошибок, которые являются типичными и переходят из одной книги в другую. Во-первых, не царь назначил, а во-вторых, не главнокомандующим 1-й армией.

Попробуем разобраться…

К сожалению, приходится признать, что после Смоленска в русской армии участь «чухонца» Барклая была решена. Окончательно и бесповоротно. Но вот кем его было заменить?

Император Александр еще со времен Аустерлица не любил М.И. Кутузова, но политик в нем всегда брал верх над простым человеком. А посему, испытывая крайнюю неприязнь к Михаилу Илларионовичу, он поручил решить вопрос о главнокомандующем специально созданному для этого Чрезвычайному комитету.

В Чрезвычайный комитет вошли шесть человек: генерал-фельдмаршал граф Н.И. Салтыков (председатель Государственного Совета), генерал от инфантерии С.К. Вязьмитинов (военный комендант Санкт-Петербурга), князь П.В. Лопухин, граф А.А. Аракчеев, граф В.П. Кочубей и А.Д. Балашов (министр полиции).

На свое заседание Чрезвычайный комитет собрался 5 (17) августа 1812 года. Дело было в доме графа Салтыкова, и в тот день обсуждалось несколько кандидатур: генерала от кавалерии графа Л.Л. Беннигсена, генерала от кавалерии графа П.А. Палена (он уже много лет находился в отставке), генерала от инфантерии князя П.И. Багратиона и генерала от кавалерии А.П. Тормасова. При этом М.И. Кутузов был назван лишь пятым, но именно его кандидатура в конечном итоге была признана единственно достойной такого высокого назначения.

Члены Чрезвычайного комитета долго сомневались в своем выборе. Все понимали, что имя Кутузова будет более всего неприятно императору, прежде всего из-за печально памятной «аустерлицкой конфузии».

И все же Чрезвычайный комитет решился представить свою рекомендацию императору. В документе говорилось, что «бывшая доселе недеятельность в военных операциях происходит оттого, что не было над всеми действующими армиями положительной единоначальной власти».

Относительно М.Б. Барклая де Толли было сказано, что «главнокомандующий 1-й Западной армией, соединяя вместе с сим постом и звание военного министра, имеет по сему случаю распорядительное влияние на действия прочих главнокомандующих; но как он будучи в чине моложе их, то, может быть, и сие самое стесняет его в решительных им предписаниях».

После этого утверждалось, что «назначение общего главнокомандующего армиями должно быть основано, во-первых, на известных опытах в военном искусстве, отличных талантах, на доверии общем, а равно и на самом старшинстве» , а посему Чрезвычайный комитет единогласно предлагал генерала от инфантерии князя М.И. Кутузова. При этом Барклаю предлагалось «остаться при действующих армиях под командой князя Кутузова, но в таком случае сложить звание и управление Военного министерства». В противном же случае он мог «сдать командование 1-й Западной армией, кому от князя Кутузова приказано будет» , а потом «возвратиться по должности военного министра в Санкт-Петербург».

В завершение, однако, говорилось, что « в обоих случаях, если бы военный министр Барклай де Толли согласился остаться в действующей армии или возвратился бы в Санкт-Петербург, то все же следует уволить его от звания военного министра, предоставя в обоих случаях полное управление сим министерством управляющему уже и ныне департаментами оного генерал-лейтенанту князю Горчакову».

Историк С.Ю. Нечаев пишет:

«Обстоятельства назначения М.И.Кутузова главнокомандующим принято представлять так: народ и дворянство потребовало, и император Александр в конце концов согласился. Однако эта версия документально ничем не подтверждается. Скорее всего, главную роль в этом назначении сыграли совсем другие причины».

Да, в армии бушевали «антибарклаевские» настроения, возглавляемые князем Багратионом. Это очевидно. Но члены «генеральской оппозиции» вовсе не просили императора о назначении М.И. Кутузова. Они лишь требовали немедленного отстранения «изменника» Барклая. Но и самого князя Багратиона назначить главнокомандующим было нельзя, ибо мнение о нем императора было однозначным. Его он выразил в одном из своих писем:

«Хотя я не вынес большого удовлетворения и от того немногого, что выказал в мое присутствие Барклай, но все же считаю его менее несведущим в стратегии, чем Багратион, который ничего в ней не смыслит».

А чего, например, стоила кандидатура масона и цареубийцы графа Петера-Людвига фон дер Палена? Мало того, что ему было 67 лет. Мало того, что это был человек «вероломный и безнравственный», так он еще и почти двадцать лет не встречался на поле боя с неприятелем.

А урожденный Левин-Август фон Беннигсен (в России Леонтий Леонтьевич), начинавший службу в ганноверской пехоте и не раз битый Наполеоном? Чем он был менее «немцем», чем Барклай де Толли, не имевший, кстати, к немцам ни малейшего отношения?

Конечно же, по сравнению со всеми ними Кутузов был, как выражается Н.А. Троицкий, «исконно русский барин, из древнего русского дворянского рода» , а посему «почтенным аристократам Чрезвычайного комитета должна была импонировать феодальная состоятельность Кутузова».

К тому же М.И. Кутузов незадолго до этого получил титул Светлейшего князя, о чем не мог и мечтать тот же Александр Петрович Тормасов, исключительно русский и вполне заслуженный генерал…

Итак, представление Кутузова на пост главнокомандующего состоялось 5 (17) августа 1812 года, однако император Александр, недолюбливавший «старую лисицу» Кутузова за склонность к интриганству и угодливость, колебался еще три дня и только 8 (20) августа утвердил постановление Чрезвычайного комитета.