Георгий Суданов - 1812. Всё было не так!

Недоумение выражали и участники событий с русской стороны. Например, адъютант Барклая В.И. Левенштерн написал об этом так:

«Фельдмаршал мог упрекнуть себя в том, что он действовал слишком медленно <���…> Каково должно быть разочарование императора Александра, когда он узнал, что его прекрасный план, переданный на операционные линии <���…> был таким образом искажен <���…> Люди тут ни при чем. Кутузов лишил армию лишней славы».

На вопрос, чем же руководствовался Михаил Илларионович, Карл фон Клаузевиц дает следующий ответ:

«Личное опасение понести вновь сильное поражение от Наполеона являлось одним из главных мотивов его деятельности».

Пока адмирал Чичагов вел бои на Березине с превосходящими силами Наполеона, М.И. Кутузов с главной армией находился далеко позади, простояв несколько суток в Копысе (в 100–120 километрах от места переправы).

Более того, как признает историк Е.В. Тарле, «Кутузов не только простоял два дня в Копысе, но и от Копыса до Березины делал такие частые дневки и привалы, каких даже он никогда не делал до сих пор».

К сожалению, успешная переправа Наполеона через Березину стала очередным сорвавшимся планом Кутузова. Наполеону вновь удалось отбиться и уйти, а Михаил Илларионович, как всегда, быстро нашел виноватых…

По сути, Кутузов просто «подставил» адмирала Чичагова.

Механизм этой мелочной «подставы» весьма доходчиво излагает в своих «Военных записках» Д.В. Давыдов. Он пишет:

«Кутузов со своей стороны, избегая встречи с Наполеоном и его гвардией, не только не преследовал настойчиво неприятеля, но, оставаясь почти на месте, находился все время значительно позади. Это не помешало ему, однако, извещать Чичагова о появлении своем на хвосте неприятельских войск. Предписания его, означенные задними числами, были потому поздно доставляемы адмиралу».

А вот объяснения Е.В. Тарле:

«Кутузов помечал свои приказы Чичагову задним числом, так что адмирал ничего понять не мог».

Умышленно введенный в заблуждение Чичагов мог сколько угодно ругаться на курьеров, которые доставляли ему приказы, которые уже невозможно было выполнить. Курьеры не были ни в чем виноваты. Виноват был Кутузов, чьи неправильно датированные приказы, как выражается советский историк, «выбивали из-под ног Чичагова всякую почву».

17 (29) ноября 1812 года участник войны А.В. Чичерин записал в своем дневнике:

«Наполеон, говорят, убежал от нас; прекрасный маневр трех армий, соединившихся, чтобы раздавить и совершенно уничтожить одну деморализованную и обессиленную армию, не удался по воле одного человека в силу несчастной привычки, кажется им усвоенной, – задумывать блестящий маневр и не осуществлять его как раз тогда, когда успех особенно вероятен».

Читая подобные свидетельства, невольно задаешься вопросом – а хотел ли вообще Кутузов успеть вовремя к переправе?

К сожалению, приходится констатировать, что не особенно-то и хотел. Похоже, что все и было им задумано исключительно для того, чтобы переложить всю полноту ответственности за «невероятное спасение» Наполеона на адмирала Чичагова.

Например, он написал императору Александру:

«Сия армия [Наполеона. – Авт .], можно сказать, 12, 13 и 14 ноября находилась окруженная со всех сторон. Река Березина, представляющая натуральную преграду, господствуема была армиею адмирала Чичагова, ибо достаточно было занять пост при Зембине и Борисове (пространство 18 верст), чтобы воспрепятствовать всякому переходу неприятеля. Армия Витгенштейна от Лепеля склонилась к Борисову и препятствовала неприятелю выйти с сей стороны. Главный авангард армии Платова и партизаны мои теснили неприятеля с тыла, тогда как главная армия шла в направлении между Борисовом и Березином с тем, чтобы воспрепятствовать неприятелю, если бы он восхотел идти на Игумен. Из сего положения наших армий в отношении неприятельской должно бы полагать неминуемую гибель неприятельскую; незанятый пост при Зембине и пустой марш армии Чичагова к Забашевичам подали неприятелю удобность перейти при Студенке».

Это выглядит невероятно, но М.И. Кутузов в очередной раз писал императору неправду. Он сыпал не имеющими отношения к делу географическими названиями и излагал все так, словно перед Чичаговым никого не было, словно Наполеон и не предпринимал никаких усилий, чтобы обмануть русских с местом переправы, и т. д.

Он и не подумал написать, что Чичагов был единственным, кто отчаянно и безуспешно пытался в одиночку остановить Наполеона, отчаявшись ждать помощи от основных сил русских.

Впрочем, и так ясно, почему он этого не сделал. Просто он знал, что имеет вес в масонском обществе Санкт-Петербурга, и его расчет полностью оправдался: вся пропаганда тех лет обрушились с упреками не на него, а на ни в чем не повинного адмирала Чичагова. Ко всему прочему поэт Г.Р. Державин высмеял адмирала в эпиграмме, а баснописец И.А. Крылов написал известную басню, заканчивавшуюся словами: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

Советский историк Л.Г. Бескровный в связи с этим умудрился сделать вывод, что Кутузов «справедливо полагал, что двух армий Чичагова и Витгенштейна достаточно для того, чтобы закрыть Наполеону дорогу к Вильне, заставить отступать по Минской дороге, и таким образом, принять удар французской армии на главные силы». По его словам, «вся имеющаяся документация позволяет нам сделать этот бесспорный вывод».

С подобным выводом, пожалуй, можно было бы согласиться, если бы соединение войск П.В. Чичагова и П.Х. Витгенштейна произошло до начала наполеоновской переправы, но этого, как мы знаем, не произошло по вине Кутузова.

Историк С.В. Шведов, подводя итоги всей операции, констатирует:

«Те обвинения, которые выдвинули против адмирала П.В. Чичагова как главные причины невыполнения плана, на поверку таковыми не оказались. Кто-либо другой на его месте едва ли смог бы достичь лучшего результата. Он пал жертвой генеральских интриг».

Генеральских? А почему бы четко не назвать имя того, чьи это были интриги? Почему бы не назвать имя М.И. Кутузова, старательно строившего для Наполеона «золотой мост»?

Говоря об этом, С.В. Шведов отмечает:

«Стратегия «золотого моста» до определенного момента не противоречила принятому плану разгрома противника, больше того, она была им предопределена, и наиболее активную роль в нем император Александр отводил армии П.В. Чичагова. В случае выполнения плана все 600-верстное преследование Наполеона становилось лишь подготовительной фазой операции на Березине. Перед Кутузовым резонно встал вопрос, стоит ли ему рисковать своей репутацией, а главной армии терпеть тяжелые лишения и нести потери, чтобы отдать лавры победы любимцу царя – адмиралу П.В. Чичагову».