Андрей Мелехов - 1941. Козырная карта вождя. Почему Сталин не боялся нападения Гитлера?

М. Солонин приводит свидетельство командира 13-й бомбардировочной авиадивизии ЗапОВО Полынина Ф.П.: «...В субботу 21 июня 1941 года к нам, в авиагородок, из Минска прибыла бригада артистов во главе с известным русским композитором Любаном. Не так часто нас б а ловали своим вниманием деятели театрального искусства, поэтому Дом Красной Армии был переполнен» («23 июня – «День М», с. 270). Он же цитирует воспоминания командира 57-го танкового полка 29-й танковой дивизии 11-го мехкорпуса 3-й армии ЗапОВО Черяпкина И.Г.: «...Вечером 21 июня мы со всей семьёй были в театре. Вместе с нами в ложе находился начальник политотдела армии, тоже с семьёй. После возвращения из театра я во втором часу ночибыл вызван в штаб дивизии, где получил приказ объявить в полку боевую тревогу» (там же, с. 271).

Не обошли артисты вниманием и другие армии того же округа. Так, начальник штаба 4-й армии Л.М. Сандалов вечером 21 июня отправился в Дом Красной Армии в Кобрине на концерт артистов Белорусского театра оперетты. Член военного совета 4-й армии А. Шлыков при этом уехал на другой концерт – артистов московской эстрады в Бресте, в 45 км от Кобрина. Уже к полуночи «культпоход» завершился сбором в штабе армии: « Последнюю предвоенную ночь старший командный состав армейского управления провёл в помещении штаба армии.В нервном тревожном состоянии ходили мы из команты в комнату, обсуждая кризисную обстановку. Через каждый час звонили в Брестский погранотряд и в дивизии...» (там же). Пограничники же, напомню, отнюдь не спали, а целыми заставами, взяв с собой ручные пулемёты, находились в нарядах на границе...

А вот свидетельство, касающееся культурно-массовых мероприятий в Киевском Особом военном округе. Процитируем комиссара 8-го мехкорпуса Н.К. Попеля: «...в субботу 21 июня сорок первого года, в гарнизонном Доме Красной Армии, как и обычно, состоялся вечер. Приехал из округа красноармейский ансамбль песни и пляски. После концерта, по хлебосольной армейской традиции, мы с командиром корпуса генерал-лейтенантом Дмитрием Ивановичем Рябышевым пригласили участников ансамбля на ужин. Домой я вернулся лишь в третьем часу ночи» (там же). Это, заметим, тот самый мехкорпус, который только что – 19–20 июня – был выведен в район сосредоточения, а бравый командир корпуса – Рябышев Д.И., согласно его собственным воспоминаниям, в самый канун войны занимался рекогносцировкой дорог возле пограничного Перемышля: (более подробно эти факты изложены в других книгах цикла)...

«В Доме флота, – рассказывает попавший в Севастополь накануне войны морской замполит И.И. Азаров, – был концерт» («Осаждённая Одесса», с. 11). «В Полярном, – делится своими воспоминаниями о 21 июня 1941 года бывший командующий Северным флотом А.Г. Головко, – находится на гастролях Московский театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Сегодня вечером состоялся очередной спектакль этого театра. Показывали «Периколу». Когда мы втроём – член Военного совета Николаев, начальник штаба Кучеров и я – пришли в театр, зрительный зал был переполнен: всем хотелось посмотреть игру москвичей. Наше присутствие сразу же было замечено...» («Вместе с флотом», с. 24). Последняя многозначительная фраза командующего Северным флотом особенно интересна: кого, вы думаете, он имел в виду?..Понятно, что флотское начальство в полном составе ходило в театр отнюдь не расслабляться: дел у них было по горло. «Хорошо, – делится с нами тогдашний непосредственный начальник Головко – нарком военно-морского флота адмирал Н.Г. Кузнецов, – что ещё рано вечером ( прим. автора: 21 июня1941 года ) – около 18 часов– я заставилкомандующих флотами принять дополнительные меры. Они связались с подчинёнными, предупредили, что надо быть начеку. В Таллине, Либаве и на полуострове Ханко, в Севастополе и Одессе, Измаиле и Пинске, в Полярном( прим. автора: именно там якобы «развлекался» адмирал Головко ) и на полуострове Рыбачий командиры баз, гарнизонов, кораблей и частей в тот субботний вечер забыли об отдыхе в кругу семьи, об охоте и рыбной ловле. Все были в своих гарнизонах и командах...» Но, тем не менее, несмотря на все эти ценные указания, руководители Северного флота, у которых уже 19–20 июня над головой рвались снаряды зениток, вовсю паливших по немецким самолётам-нарушителям, и которые сами отправляли теперь уже советские смолёты «висеть» над чужими портами (см. «22 июня: никакой внезапности не было!»), бросили всё и, тихо матерясь, пошли в театр – чтобы после демонстративного «культпохода» тихонько вернуться в свои служебные кабинеты и ждать «сами-знаете-чего»...

Главный советский мемуарист – Г.К. Жуков – даже счёл нужным написать на тему этих удивительных (и, надо понимать, принудительных для самих участников) «культпоходов» следующее: «После смерти И.В. Сталина появились версии о том, что некоторые командующие и их штабы в ночь на 22 июня, ничего не подозревая, мирно спали или беззаботно веселились. Это не соответствует действительности. Последняя мирная ночь была совершенно другой. Как я уже сказал, мы с наркомом обороны по возвращении из Кремля неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Ф.И. Кузнецовым, Д.Г. Павловым, М.П. Кирпоносом и их начальниками штабов, которые находились на командных пунктах фронтов» («Воспоминания и размышления», с. 235). Как интересно у «маршала победы» получилось! С одной стороны, попробовал на всякий случай соврать по поводу «веселья» – весьма, как мы видим, неуклюже. Из многих источников видно, что «развлекалово» (вернее, его имитация) действительно имело место – если не ночью, то абсолютно точно вечером. Причём «культурно отдыхали» советские военные на всём протяжении линии будущего противостояния с Германией. С другой – Жуков взял и брякнул: « находились на командных пунктах фронтов». Вот те на: оказывается, фронты-то в СССР всё же были созданы до начала «внезапной» войны! И командующие этими фронтами в ночь с 21 на 22 июня находились не в мягкой постели (этой привилегии удостоили себя лишь Сталин И.В. и прочие «небожители» из Политбюро), а в своих штабах и/или на новых, оборудованных поближе к границе, передовых командных пунктах.

Так или иначе, даже краткое исследование вопроса показывает: 1) практически всесколь-нибудь значимые советские военачальники на западных фронтахвечером 21 июня посетили какое-то культурно- массовоемероприятие, где их просто обязаны были увидеть агенты Абвера и СД с «местной пропиской». Подозреваю даже, что советской контрразведке во многих случаях были точно известны персоналии этих шпионов и что бдительные чекисты ставили себе галочки, отмечая их прибытие; 2) Г.К. Жуков, несмотря на массу независимых свидетельств, постарался этот поразительный факт «задавить» своим немалым авторитетом и в своих «размышлениях» откровенно соврал.