Александр Север - «Моссад» и другие спецслужбы Израиля

Благодаря активному давлению Израиля и привлечению лучших норвежских адвокатов все участники убийства понесли очень мягкое наказание и отсидели в тюрьме только половину назначенного срока.

Дан Арбель, Абрахам Гехмер и Сильвия Рафаэль были приговорены к пяти с половиной годам тюремного заключения. Марианна Гладникоф получила за соучастие два с половиной года, Цви Стейнберг – год тюрьмы.

С помощью норвежских официальных лиц семья убитого Бучики получила компенсацию от правительства Израиля – в 1996 году вдове выплатили около 15 000 долларов США, дочери – около 10 000 долларов. При этом израильская сторона не признала себя причастной к этому убийству.

Весной 1975 года Сильвия Рафаэль вышла на свободу и уехала к брату в ЮАР. Умерла в Южной Африке от лейкемии 9 февраля 2006 года [375].

Разведчик-нелегал Шаалтиель Бен-Яир действовал в Египте с 1958 по 1962 год и сумел благополучно вернуться в Израиль. Расскажем об этом человеке.

Он родился в Ливане, на самой границе с Палестиной, и в детстве часто выдавал себя за араба. Мог копировать любой акцент и обладал артистическими способностями. В конце тридцатых годов он несколько лет прожил в Париже, где вел жизнь местной богемы. Во время Второй мировой войны в составе подразделения британских коммандос воевал в Египте.

В 1955 году он поступил на службу в «МОССАД» и с документами на имя Франсуа Ренанкура, бельгийского эксперта по торговле скотом, успешно вел бизнес в Западной Европе. Сумел получить официальное приглашение на работу от египетского правительства в качестве эксперта по животноводству. Данная должность позволяла ему свободно перемещаться по Египту. Он специализировался на выявлении мест расположения военных аэродромов и тайном проникновении на них.

Одна из причин того, что он не был разоблачен египетскими спецслужбами, – он работал в одиночку и занимался исключительно сбором информации. Также он не использовал радиостанцию для передачи добытых данных в Центр.

По непонятной причине «МОССАД» отказался от услуг этого человека после того, как он вернулся из Египта. Прожив некоторое время в Израиле, Шаалтиель Бен-Яир уехал в Канаду, где следы его теряются [376].

Вольфганг Лотц (Зеэвом Гур-Арье) – единственный из «разрекламированных» разведчиков-нелегалов «МОССАДа», кто не только сумел выжить в застенках египетской тюрьмы, но и написать мемуары «Шпион в шампанском» [377]и стать главным героем снятого в 2007 году документального фильма.

Хотя эффективность его работы и ценность для израильской разведки у многих специалистов вызывает большие сомнения. Дело в том, что он не имел высшего технического или военного образования и, в силу своего характера, был скорее оперативником, чем аналитиком. Говоря другими словами, у него великолепно получалось выудить из собеседника интересующую Тель-Авив информацию, но при этом он не мог оценить степень ее достоверности и ценности. Многие из его собеседников – высокопоставленных офицеров египетской армии, – в силу ряда причин, часто выдавали желаемое за действительное. А разведчик «транслировал» все, что услышал, в Центр. При этом у «МОССАДа» в то время не было своих аналитических подразделений, поэтому все полученные от Лотца сведения «аккумулировались» в отдельную папку. Да, внешне это досье выглядело красиво, но при внимательном изучении выяснялось, что большинство содержащейся в ней информации – это слухи и сплетни.

Поэтому возникает вопрос, а зачем вообще было посылать разведчика, если никто не обеспокоился вопросом обработки добытой им информации. Тем более если в силу своего социального положения в каирском высшем свете он мог довольствоваться только тем, что ему выболтают высокопоставленные египетские офицеры. Доступа к документам он не имел, если и посещал военные объекты, то крайне редко.

Аналитические подразделения начали создаваться в центральных аппаратах разведок развитых стран во время Первой мировой войны, но окончательно они сформировались в начале «холодной войны» [378]. Ну, а руководство «МОССАД», в отличие от своих коллег из «Амана», не уделило необходимого внимания аналитическим подразделениям. В результате, например, когда в начале шестидесятых годов руководство Израиля захотело узнать подробности ракетной программы Египта, то качественный и достоверный ответ смогла предоставить только «Аман», где трудились высокопрофессиональные аналитики. А досье «МОССАДа» вызвало лишь раздражение.

Ситуацию с Лотцом можно было исправить, если бы добытая им информация попадала в аналитическое подразделение «Амана», но этого не происходило из-за того, что он работал на «МОССАД». В результате большая часть добытой этим разведчиком информации так и не была использована Тель-Авивом.

Вольфганг Лотц родился 6 января 1921 года в Германии. Отец – немец, директор театра в Берлине. Мать – еврейка. В 1933 году его отец вступил в нацистскую партию, а мать забрала сына и уехала в Палестину.

Закончил сельскохозяйственный техникум, где на всю жизнь привязался к лошадям, – даже мечтал уехать в Техас и стать ковбоем.

Служил в британских колониальных войсках переводчиком, свободно владел немецким, арабским, английским. В конце сороковых годов стал офицером израильской армии, где на него обратили внимание сотрудники разведки. Лотца было решено использовать на нелегальной работе, так как кроме «арийской» внешности, знания европейских языков, артистизма и авантюризма, у него сохранилась немецкая метрика. Поэтому он мог действовать под своим именем, нужно было лишь «исправить» часть его биографии с 1933 года и до середины пятидесятых годов.

В 1959 году он приехал в Германию, где ему предстояло вжиться в образ ветерана вермахта.

В декабре 1960 года он приехал в Каир в качестве путешественника. Согласно разработанной легенде, Лотц (оперативный псевдоним «Конь») – бывший офицер вермахта, воевавший в корпусе Роммеля, после войны поселился в Австралии, где был хозяином конного завода. Спустя 11 лет жизнь на Зеленом континенте ему стало скучна, и он вернулся в ФРГ. Там ему тоже не понравилось, и он отправился путешествовать, начав с Египта. Само собой получилось так, что «симпатичный немец» застрял в Каире, вступил в фешенебельный кавалерийский клуб и, наконец, по совету генерала Али Гораба – начальника египетской полиции – создал конный завод, чтобы вывести новую породу экспансивных арабских лошадок. Через полгода он стал своим в высших каирских сферах. Бывший офицер, он, естественно, тянулся к своим египетским коллегам. Генералы, полковники, сотрудники Генштаба обожали этого «славного малого», у которого в любой момент можно было занять денег, не очень беспокоясь о возвращении долга [379]. В принципе это должно было насторожить египетскую контрразведку, так как немцы скупы и расчетливы и просто так не будут ссужать деньгами своих знакомых. Если это так, то все претензии по поводу «провала» – к тем, кто готовил Лотца к работе в Египте и не предупредил его об этой особенности германского менталитета.