Александр Север - «Моссад» и другие спецслужбы Израиля

В ГРУ внимательно проанализировали свои агентурные позиции в Англии и в июле 1942 года дали нелегальному резиденту в Лондоне Яну Черняку указание приступить к вербовке сотрудника Кавендишской лаборатории Кембриджского университета Аллана Мея, который был известен своими левыми взглядами и с симпатией относился к СССР.

Будучи опытным вербовщиком, к тому же хорошо разбирающимся в технических вопросах, Черняк успешно выполнил задание Центра. Он установил контакт с Меем и сумел убедить его в том, что, передавая советским представителям сведения об английском атомном проекте, тот окажет СССР посильную помощь в борьбе с фашизмом.

В апреле 1942 года Мей получил приглашение сэра У. Эйкерса, ответственного за безопасность «Тьюб эллойз», к сотрудничеству «в одном секретном проекте». Мей ответил согласием и с начала мая присоединился к группе физиков, работавших в Кавендишской лаборатории в Кембридже. А вскоре на него вышел Ян Черняк [125].

О том, как проходила вербовка Аллана Мея, рассказал в своей книге «ГРУ и атомная бомба» российский историк Владимир Лота. В 1936 году Мей снова побывал в Советском Союзе. Там у него установились дружеские отношения с одним из советских физиков, с которым они переписывались до 1939 года. В начале 1942 года военная разведка получила от советского физика письмо к Мею, которое было переправлено Черняку. Дальнейшее зависело исключительно от профессионального умения разведчика. Приведем цитату из книги Владимира Лоты:

«Джек» (Ян Черняк. – Прим. авт .) выяснил адрес и домашний телефон А. Мея и однажды вечером позвонил ему. Представился. Сообщил о том, что привез ему письмо от старого друга. Мей согласился принять незнакомца с континента…»

Ученый согласился встретиться. Но спешить не следовало. Черняк сказал, что занят и сможет посетить ученого лишь дня через два.

Вечером в первых числах февраля 1942 года Я. Черняк под чужим именем посетил квартиру Мея и вручил ему письмо. Ученый прочитал короткое послание из далекого Советского Союза и неожиданно для Черняка задал ему странный, на первый взгляд, вопрос:

–  Я действительно был в этой стране. Но никто и никогда не писал мне письма оттуда на дорогой бумаге с водяными знаками. Это же не Англия.

Черняк понял намек сразу и поспешил успокоить Мея. Он сказал ученому, что было бы крайне неосторожно везти через всю Европу письмо, написанное на газетной бумаге. Да, в России сейчас для обычной переписки такую бумагу не используют. Но это особый случай».

Итак, начало разговору положено. Дальнейшее для опытного вербовщика было уже делом техники. Мей знал об обещании Черчилля оказать техническую помощь Советскому Союзу и был, как и большинство англичан, возмущен тем, что премьер не выполняет своих обещаний. Кроме того, он знал и о том, что немецкие физики тоже занимаются атомными исследованиями, опасался, что Германия сможет опередить англичан в создании атомной бомбы, рассчитывая, что русские успеют быстрее [126].

Их сотрудничество продолжалось почти 9 месяцев, и за это время Аллан Мей передал Яну Черняку 130 листов данных об атомном реакторе и других установках для деления изотопов урана. Материал этот советские ученые получили немедленно. В январе 1943 года Аллан Мей в составе группы из 12 ученых был переведен в Монреальскую атомную лабораторию. Военная обстановка потребовала сосредоточения британских ядерных изысканий в Канаде. Кроме того, близость к американским объектам «Манхэттенского проекта» должна была способствовать успешному ходу исследований. Связь с советским агентом была восстановлена только в феврале 1945 года и продолжалась до сентября того же года. Правда, теперь она была прервана по другой причине – из-за измены шифровальщика легальной резидентуры советской военной разведки в Канаде лейтенанта Игоря Гузенко 6 сентября 1945 года.

В 1945 году Аллан Мей передал в Москву 23 совершенно секретных доклада о работах Главной атомной лаборатории США в Лос-Аламосе; о принципах устройства урановой и плутониевой бомб; образцы урана-235 и плутония-239; результаты испытаний и бомбардировок Хиросимы и Нагасаки.

Аллан Мей был арестован и приговорен к десяти годам тюремного заключения [127].

Судьба Яна Черняка сложилась куда счастливее, чем у его агента. В 1943 году перебрался из Англии в Канаду. На новом месте он налаживает работу нелегальной резидентуры. Основной его задачей в Канаде становится добывание информации по атомной бомбе. Вскоре у него на связи находилось большое количество агентов, в том числе и ученый с мировым именем (ныне покойный, не рассекреченный). Агентурная сеть Черняка работала и по другим направлениям научно-технической разведки. Недавно были опубликованы отзывы академика Акселя Ивановича Берга, специалиста по радионавигации и радиолокации, на эти материалы, присланные разведкой. Вот их тексты:

« 26 мая 1944 г . Присланные Вами за последние 10 месяцев материалы представляют очень большую ценность для создания радиолокационного вооружения Красной Армии и Военно-Морского Флота. Особая их ценность заключается в том, что они подобраны со знанием дела и дают возможность не только ознакомиться с аппаратурой, но в ряде случаев изготовить аналогичную, не затрачивая длительного времени и значительных средств на разработку. Кроме того, сведения о создаваемом немцами методе борьбы с помехами позволили начать разработку соответствующих контрмероприятий. Все эти сведения и материалы позволяют нам уверенно выбирать пути технического развития новой и мало нам известной техники радиолокации, обеспечивая нам необходимую для этого перспективу и осведомленность».

«11 июня 1944 г. Полученные от Вас материалы на 1082 листах и 26 образцов следует считать крупной и ценной помощью делу. Уполномоченный ГКО академик т. Вавилов (Сергей Иванович Вавилов, директор Физического института АН СССР. – Прим. авт. ) просит о принятии мер к получению следующей части материалов».

« 30 декабря 1944 г. Получил от Вас 475 иностранных письменных материалов и 102 образца аппаратуры. Подбор сделан настолько умело, что не оставляет желать ничего иного на будущее. При вызванном военными обстоятельствами отставании нашей радиолокационной техники от заграницы и при насущной необходимости развивать у нас эту технику в кратчайшие сроки для современного оснащения нашей армии и флота радиолокационным вооружением и оружием защиты от радиолокации противника полученные от Вас сведения имеют большое государственное значение. Работу ГРУ за истекший год в данной области следует признать выполненной блестяще».

Всего же за 1944 год Центр получил от Черняка 12 500 листов технической документации, касающейся радиолокации, электропромышленности, корабельного вооружения, самолетостроения, металлургии и 60 образцов аппаратуры. Не уменьшился объем получаемой от него информации и на следующий год.