Юрий Фельштинский - От Красного террора к мафиозному государству

Вот текст публикации о выступлении Саймса в тот день по российскому телевидению:

В эфире политического ток-шоу президент Центра национальных интересов, политолог Дмитрий Саймс рассказывает о том, как проходит голосование в разных штатах Америки. [...] «Я лично слышал, как представитель штаба Клинтон говорил о стратегии работы с агитаторами, — говорит Саймс. — Каждый из агитаторов получает по 300 долларов за голос, отданный нужному кандидату — в этом случае Хиллари Клинтон». Кроме того, демократическая партия организовала доставку избирателей на автобусах из районов, где проживают в большинстве своем афроамериканцы и латиноамериканцы. Предполагается, что они должны быть лояльны Хиллари Клинтон606.

Тогда же Саймс дал интервью российской газете «Известия», в котором рассказал об американском президенте «одну малоизвестную историю», намекая на то, что поездка президента в Москву была непонятно кем проплачена. При этом Саймс подчеркнул, что доказательствами не располагает, потому что их не нашли. Уточним: речь шла не о поездке Трампа в Москву в 2013 году, за которую, как хорошо известно, Трамп получил от российского миллиардера Агаларова миллионы долларов за проведение конкурса «Мисс Вселенная», а о поездке в Москву 50 лет назад — в 1968 году — будущего президента США Билла Клинтона (мужа Хиллари Клинтон, которой Саймс в тот роковой день пытался нанести еще один последний удар):

У Клинтон и ее окружения была масса контактов с Россией на самом разном уровне. Приведу малоизвестную историю. В декабре 1968 года, через несколько месяцев после вторжения советских вой­ск в Чехословакию, в Москву приехал молодой антивоенный активист Билл Клинтон. Он приехал на международный пацифистский форум. Большинство гостей мероприятия останавливались в гостинице типа «Турист», а Клинтон ­почему-то остановился в «Национале». В те годы это было необычно. В подобных гостиницах останавливались люди, которым планировали встречи на соответствующем уровне, а не молодые студенты, тем более что гостиницу в Москве ему якобы ­кто-то оплатил. [...] Эта тема поднималась командой Буша-старшего во время избирательной кампании 1992 года, но никаких доказательств не было607.

В отличие от «полезного идиота» Мерри, Саймс, если судить по его статьям и действиям, высокопоставленный российский агент, внедренный в американскую политическую элиту. Он хорошо знаком и постоянно встречался и встречается с российскими министрами иностранных дел. Евгений Примаков (1996–1998) был его начальником в ИМЭМО. Игорь Иванов (1998–2004) был в том же институте его коллегой. В 2004 году Игоря Иванова сменил Лавров. Саймс был передан Лаврову как эстафетная палочка и стал регулярно с ним встречаться как со своим куратором по линии МИДа. Не случайно на сайте Министерства иностранных дел можно было прочитать сообщения такого типа:

Вчера МИД посетил директор и президент крупнейшего американского аналитического Центра Никсона господин Дмитрий Саймс. Министр иностранных дел Лавров имел продолжительную беседу с господином Саймсом, с которым они обсудили ключевые насущные российские проблемы.

Саймс официально встречался с Лавровым в 2006, 2008, 2011 и 2016 годах.

После скандальной хельсинской встречи Трампа и Путина 16 июля 2018 года, когда американский народ был оставлен в неведении относительно содержания двухчасового разговора двух президентов, лишь несколько позже, из Кремля, нам донесли, что Путин предложил Трампу одобрить проведение референдума в подконтрольных России Луганской и Донецкой «народных республиках» по подобию того референдума, который, как проговорился Путин, «мы провели» в Крыму. Больше никаких подробностей Кремль не сообщал, и достаточно скоро Белый дом (не Трамп) указал, что не поддерживает предложение Путина о проведении референдума в Донбассе.

Поразительно, что 20 июля, выступая в одной из новостных программ американского телевидения, Саймс стал разъяснять зрителям, что речь шла не о референдуме про выход восточно­украинских территорий из состава Украины, а лишь о предоставлении им автономии в пределах украинского государства608, хотя таких уточнений ни со стороны Путина и Лаврова, ни со стороны Белого дома и Госдепа США не последовало. Было очевидно, что Саймс получил информацию по ­каким-то другим, недоступным всем остальным, каналам.

О сбитом над восточной Украиной в 2014 году малайзийском самолете политолог Саймс упомянул лишь однажды, пытаясь подсказать Путину наилучший, по его мнению, выход из сложившейся кризисной ситуации:

Москва могла бы напомнить миру о других подобных трагедиях, когда Соединенные Штаты, Израиль и даже Украина по ошибке атаковали гражданские самолеты. Российские официальные лица могли бы возразить, что вина лежит на украинской стороне, поскольку Киев использовал военно-­воздушные силы для ударов по собственным гражданам, и повстанцы произвели запуск ракеты, принимая лайнер за боевой самолет609.

Это высказывание тоже можно отнести не к журналистике или политологии, а к участию в активных мероприятиях Кремля, пытавшегося направить мировую общественность на ложный след в плане определения виновных и ответственности за совершенное Москвой преступление.

Однако самым ярким доказательством того, что Саймс является российским агентом, служат его публикации по двум важнейшим кризисным вопросам, требовавшим со стороны Лубянки и Кремля контроля потенциального ущерба: убийство Литвиненко и покушение на Скрипалей.

7 декабря 2006 года, вскоре после отравления Литвиненко, Саймс опубликовал статью «Дело Литвиненко — заговор Кремля или Блофельда?».

Обратим внимание на то, что для пропагандистской статьи об оправдании отравления Литвиненко Саймс (как и Федяшин) выбирает тематику «Джеймса Бонда», поскольку это на самом деле «трафарет», утвержденный российским руководством, отвечавшим за контроль потенциального ущерба. Как бы размышляя вместе с читателем, Саймс выдал несколько версий убийства Литвиненко:

Первая — это план Кремля. «Отсюда следует, — писал Саймс,— [...] что лидер крупнейшей ядерной державы совершенно лишился ума, здравого смысла, да и инстинкта самосохранения — [но это] отнюдь не соответствует тому, что мы знаем о Путине. [...] Есть и другое предположение: Кремль действительно считал Литвиненко серьезной угрозой, хотя бы из-за его связей в Чечне. Известно, что Литвиненко был близок если не ко всем, то к некоторым чеченским мятежникам [...], [поэтому] очень важно точно установить, в чем был замешан новообращенный мусульманин Литвиненко, а также проследить, не имел ли он ­каких-либо связей с исламскими экстремистскими организациями, у которых имелся интерес в получении доступа к полонию-210: из него можно делать “грязные бомбы”, можно и еще ­как-то использовать».