Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

В 1950 году Маген-Кросс был направлен в Египет, где он также руководил работой местной агентуры.

«Моссад» некоторое время получал сообщения от своего каирского резидента, но характер этих донесений, а также сведения из других источников и от других агентов заставили серьезно насторожиться. В 1952 году он был отозван и через Рим возвратился в Тель-Авив, где и был немедленно арестован, предан суду, признан виновным и приговорен к 15 годам лишения свободы.

Оказалось, что Маген-Кросс установил контакт с египетской разведкой. В свое оправдание он утверждал, что установил контакт с египтянами в целях их дезинформации — он хотел предложить себя в качестве двойного агента, сохраняя лояльность к Израилю. Аргументы Магена были отвергнуты обвинением и судом [30] Многие работники распушенного политического департамента не верили, что Маген-Кросс предал Израиль. Выступая на суде, Борис Гуриель заявил, что дело Магена было сфальсифицировано «Моссадом» для того, чтобы скомпрометировать политический департамент. .

В 1959 году после 7 лет тюремного заключения Маген был освобожден. В очередной раз сменив имя, он женился, завел семью и до самой смерти в 1973 году жил в Израиле; в частных беседах говорил о допущенной в отношении него несправедливости. Мало кто из соотечественников знал его подлинное имя или его подлинную историю.

Несомненные удачные стратегические решения и определенные тактические успехи не отменяли каждодневной работы. Но скоро стало ясно, что Шилой, официальный шеф «Моссада» и одновременно председатель комитета «Вараш», был так занят внутренними вопросами и бюрократическими процедурами, что не уделял достаточного внимания событиям за рубежом.

Рано или поздно должен был случиться громкий провал, что было очевидно, — ни одна спецслужба в мире от него не застрахована. Но этот, произошедший в Ираке как раз в период, когда произошла реорганизация и был создан «Моссад», представляется прямым отражением неразберихи в спецслужбе, и его следует поставить прежде всего в вину Шилою: решение внутренних организационных вопросов не должно приводить к таким просчетам в организации разведывательных операций.

…Однажды два человека в одинаковых рубашках с короткими рукавами и без галстуков, посетили менеджера тель-авивской фабрики компании «Техно-Кфитц» Якова Франка и сообщили: «С тобой хочет поговорить Рувен Шилой».

Франк слышал о Шилое и без колебаний согласился встретиться с легендарным шпионом.

Франк, тридцатилетний крепыш-блондин, был активистом «Хаганы» и в свое время, спасаясь от британских властей, бежал из Палестины в Нью-Йорк, где работал по линии «Алии-Бет». Во время Второй мировой войны он в рядах американской армии воевал на Тихоокеанском театре с японцами и в 1944 году был тяжело ранен на Филиппинах. В 1948 году, после получения независимости, он с американским паспортом в кармане и с ежемесячной пенсией от Пентагона возвратился в Израиль.

Здоровье позволило ему принять участие в войне с арабами на стороне Израиля. И вот теперь, в 1951 году, вновь предстояла действительная служба.

В Кирии, в так называемом «Городском центре», обширном правительственном и военном комплексе в восточном секторе центральной части Тель-Авива, Франка провели в одно из зданий, где не было ни одной вывески с упоминанием разведки, и он оказался в кабинете Шилоя.

Руководитель разведсообщества изучал досье на Франка.

— Послушай, Яков; — обратился он к Франку, пронизывая его острым взглядом, — я вижу, что ты помогал «Алии-Бет» возвращать евреев в Израиль, а потом хорошо воевал и получил звание майора. Ты как раз такой человек, который нам нужен.

— Что я должен буду делать? — спросил Франк, всегда готовый служить Израилю.

— Я хочу направить тебя в Ирак, — ответил Шилой. — Наш человек в Багдаде завершает свою работу там, и мы хотим, чтобы ты возглавил нашу резидентуру.

— Я согласен, но при одном условии, — ответил Франк, будто предчувствуя возможные осложнения. — Если я получу все необходимые полномочия.

— Разумеется, — согласился Шилой. — Ты будешь отвечать за эмиграцию евреев оттуда, а также за сбор информации.

— А разве не «Алия-Бет» занимается проблемой эмиграции евреев? — Франк, ветеран этой службы, хотел точно знать, на кого он теперь будет работать.

— Не беспокойся, — заверил его Шилой. — Все координируется.

Затем Франк был приглашен на беседу к министру иностранных дел Моше Шаретту, который подчеркнул важность багдадской операции и заверил Франка, что за ним будет Государство Израиль.

И вот, после обязательной профессионально-технической подготовки, спустя три недели Яков Франк уже летел из Тель-Авива в Тегеран с паспортом на имя Ицхака Штейна.

В столице Ирана он встретился с местным резидентом «Алии-Бет» Сионом Коэном.

— Скажи, Сион, — спросил Франк, — на кого я работаю? На Шилоя? Тогда какая это служба? [31] К тому времени «Моссаду» было только десять месяцев, и совершенно естественно, что его организационная структура и иерархия были практически никому не известны. На «Алию-Бет»? На политический департамент Гуриеля? На военную разведку Джибли?

— Не имею представления, — ответил Коэн. — Я сам теряюсь в догадках. Мне кажется, что Тель-Авив занят чем-то другим…

Франк провел в Тегеране два месяца в полном бездействии. О новом резиденте, похоже, забыли — никаких новых инструкций; тогда Коэн проявил инициативу — достал Франку другой паспорт как основу для новой легенды.

Теперь ему следовало стать Исмаилом Ташбака-шем, торговцем коврами из Бахрейна. Далеко не лучшая легенда: Франк готовился работать в образе канадского бизнесмена, поскольку хорошо владел английским, неоднократно бывал в Канаде и был уверен, что годы, прожитые в США, помогли бы ему поддержать эту легенду в любой ситуации. А теперь он должен был выдавать себя за араба из зоны Персидского залива.

«У меня европейская, а не арабская внешность. Правда, я немного говорю по-арабски, но с палестинским акцентом, — вспоминал позже Франк, — очень сложно работать в таких условиях. Я кипел от бешенства. Как они могли так со мной поступить? Разве так должны работать разведчики?»

А инструкций от «Моссад» все не было. Разумнее всего в таких условиях было прервать миссию и возвратиться в Израиль, но чувство гордости и патриотизма заставили Франка попробовать выполнить задание.

Прежде всего он сжег все документы, которые как-то связывали его с Израилем. 20 апреля 1951 г. «Таш-бакаш» договорился с контрабандистами о нелегальной переправке из Ирана в Ирак — задача сама по себе не простая из-за многочисленных полицейских постов на границе.