Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

К середине пятидесятых годов американцы, как и следовало предполагать, разочаровались в Насере и после Суэцкой кампании 1956 года прекратили тайное сотрудничество с режимом.

Англо-американские усилия по втягиванию Израиля в прозападный союз стали особенно заметными после 1958 года.

Израиль, вдобавок к существующим тайным и полускрытым союзам, стал участвовать в двух региональных группировках: «северном ярусе», связывающем Израиль, Турцию и Иран, и в «южном ярусе», связывающем Израиль с Эфиопией и Суданом.

Все эти страны были втянуты в пограничные конфликты с арабскими государствами, а также опасались «подрывной» деятельности со стороны Советского Союза. Особенно это относилось к Турции. В начале 1957 года прошли переговоры между премьер-министр Турции и специальным посланником Израиля Элиаху Сассуном; была достигнута принципиальная договоренность о сотрудничестве спецслужб. Сразу же за этим Турцию посетил Рувен Шилой — наиболее подходящий человек для такого рода тайных миссий. А 28 августа 1957 г. сам Бен-Гурион в сопровождении Шилоя и начальника штаба вооруженных сил вылетел в Анкару для встречи с Мендересом. Появление Бен-Гуриона в Анкаре объяснялось «вынужденной посадкой» в связи с тем, что у его самолета якобы возникли проблемы с двигателем.

Конкретным результатом этих переговоров явилось совершенно секретное соглашение о всестороннем сотрудничестве между «Моссадом» и Турецкой службой национальной безопасности.

Примерно в это же время «Моссад» заключил аналогичный пакт с иранским «Саваком».

В конце 1958 года три спецслужбы создали трехстороннюю организацию под названием «Трайдент», которая предусматривала регулярные, раз в полгода, встречи руководителей.

Турция делилась с «Моссадом» информацией о намерениях радикальных арабских режимов в отношении Израиля, которую ей удавалось получать в Сирии. «Моссад» оказывал содействие в подготовке кадров для иранской и турецкой спецслужб в области контрразведки и специальной техники. Все три службы обменивались информацией и проводили операции по противодействию советской разведке на Ближнем Востоке.

На «южном ярусе» обстановка была несколько сложнее. Судан находился в процессе обретения независимости. Хартумские политики были обеспокоены вмешательством Насера во внутреннюю избирательную кампанию с его призывами к «единению долины Нила». Они опасались, что Египет может просто «проглотить» Судан.

Политическая верхушка страны попыталась получить гарантии Великобритании от вмешательства Егип-' та, но министерства иностранных дел и по делам содружества были склонны искать пути умиротворения Насера. В ходе переговоров с «МИ-6» посланники Хартума заявили, что они готовы «пойти на союз с дьяволом» ради того, чтобы поставить заслон экспансионизму Египта. Тогда британцы предложили им пойти на контакт с «шайтаном» арабского мира — Израилем и свели суданцев с израильским дипломатом Мордехаем Газитом.

Газит, первый секретарь посольства в Лондоне, ранее был сотрудником Политического департамента министерства иностранных дел. Он продолжал работать в ходе «бунта шпионов» и даже после роспуска департамента.

М. Газит встретился с суданским посланцем Сидки эль-Махди и обсудил несколько вариантов совместных действий против Насера. После этого весьма оживились легальные связи, но вместе с этим продолжались тайные контакты. Своего апогея они достигли в августе 1957 года на встрече в Париже министра иностранных дел Израиля Голды Меир и премьер-министра Судана Абдуллы Халиля. Однако вскоре Халиль был свергнут и этот контакт прервался.

Успешнее развивалось сотрудничество с императорской Эфиопией.

Для этого было много предпосылок. Страна в 1950-х годах была достаточно стабильной и проводила прозападный курс. Кроме того, Эфиопия имела выход к Красному морю, что позволило ей контролировать подходы к Суэцкому каналу и израильскому порту Эйлат. Император Хайле Селассие, считавший себя потомком древнего еврейского племени Иуды и использовавший в качестве символа своей династии королевского льва, находился у власти уже более 20 лет и хорошо относился к израильскому государству.

Израиль помог императору в подготовке кадров для его служб безопасности — в ответ разведчикам было позволено создать мощный центр радиоперехвата для контроля линий связи соседних арабских стран.

«Моссад» также имел в Эфиопии крупную оперативную резидентуру. Эта резидентура продолжала работу, начатую Ашером Бен-Натаном в Джибути, только в значительно более крупном масштабе.

Установление прочных связей с иностранными спецслужбами было одним из серьезных достижений израильской разведки на начальном этапе развития израильского разведсообщества, так же как и установление технологического и стратегического сотрудничества в рамках периферийных союзов.

За дипломатическими усилиями и активностью разведслужб стоял прежде всего Рувен Шилой. Если бы «стратегические союзы» были единственным, что он сделал в своей жизни, и этого было бы достаточно для благодарной памяти в разведсообществе и в истории государства.

Распустив «Алию-Бет» и политический департамент, Р. Шилой сосредоточил в своих руках огромную власть и создал более мощную разведывательную организацию.

Но и трудности возникли немалые.

К ним добавлялось еще и то, что со здоровьем у Рувена не все обстояло благополучно. В результате травм головы, полученных в автомобильной катастрофе, а также последствий давнего ранения в результате теракта, его работоспособность заметно ухудшилась. Бен-Гурион отмечал в своем дневнике 24 мая 1952 г.: «Ко мне зашел Иссер. Он считает, Рувен не справился со своими задачами».

20 сентября 1952 г., после полутора лет пребывания на посту руководителя «Моссада», первый директор в истории этой службы ушел в отставку. На вопрос о возможных преемниках он назвал вполне очевидных кандидатов: Левинского, Джибли и Харела.

Наиболее значительные достижения Шилоя как на посту руководителя «Моссад», так и в последующие годы, когда он оставался одним из ближайших советников и помощников премьера, связаны с установлением союзнических и партнерских отношений с американской и английской разведками, а также «союзов» с правительствами и спецслужбами ряда стран Азии и Африки.

Это были главные достижения разведсообщества под руководством Шилоя, фактически принесшие трудно переоценимую выгоду и разведывательному сообществу, и государству — и за последующие годы ставшие как бы естественной частью принципов функционирования разведки.

Однако когда в мае 1959 года Шилой внезапно умер от сердечного приступа как раз в тот момент, когда готовился совершить новую секретную поездку в Турцию и Иран, о нем быстро забыли. У него было мало политических союзников и много врагов; он предпочитал работать в одиночку и не любил рекламы.