Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

А естественная смена поколений, приход во все ветви разведсообщества на заметные посты людей с другим опытом, другим образовательным уровнем и, шире, с другим менталитетом лежит в основе специфики истории разведсообщества в семидесятые годы.

Но не будем пока забегать вперед. Поговорим о Разведчике № 1.

Это имя — Рувен Шилой (в другой транскрипции — Шилоах) — пока еще по большому счету не приобрело национальную известность и не вошло в сонм героев, уважаемых евреями всего мира. Такова реальность: люди из теневой сферы, например шпионажа, редко получают (при жизни) признание, которое они заслуживают, если вообще становятся известными. Имя Шилой, тем не менее, следует запомнить как олицетворение разведки Израиля.

Кстати, за пределами государства благодаря своей многогранной деятельности он был достаточно известен — хотя его известность больше касалась легальных сторон его работы. Многие политические и деловые партнеры Шилоя считали его прежде всего не разведчиком, крупнейшим стратегом разведывательного сообщества Израиля, а дипломатом и политическим организатором, «очень деловым человеком», близким к первым руководителям страны.

Вот как о нем вспоминают: «Невысокого роста, с голубыми глазами, поблескивающими за стеклами «профессорских» очков, Шилой обладал пронзительным, давящим взглядом».

«От него исходило ощущение силы и таинственности».

«Он отличался ненасытной любознательностью и всегда вникал в мельчайшие детали вопросов, которыми занимался».

На правой щеке этого невысокого, сдержанного, всегда аккуратно одетого человека змеился шрам — памятка от взрыва арабского автомобиля, начиненного взрывчаткой, в марте 1947 года неподалеку от иерусалимского представительства Еврейского агентства? Те, кто его знал, говорят, что Шилой умел задавать вопросы, но сам редко давал ответы. Это был одинокий волк, который занимался своим делом, предпочитая оставаться за кулисами, пунктуальный и методичный аналитик, представлявший свои рекомендации без какой-либо эмоциональной окраски. Он был очень реалистичным, точным и прагматичным человеком, но в личной жизни предпочитал оставаться загадочным.

«Шилой любил в своих интервью и при заполнении всякого рода анкет сообщать о себе противоречивые сведения, даже когда эти детали не имели особого значения, как если бы он хотел создать вокруг себя обстановку тотальной секретности», — отмечал его биограф Хагай Эшред.

«Когда Рувен Шилой садился в такси, — вспоминает его друг, выдающийся дипломат Абба Эбан, — он никогда не называл водителю адрес. Только лаконичный приказ: «Поехали». И когда водитель спрашивал: «Куда?», Шилой смотрел на него таким пронизывающим и недоверчивым взглядом, будто тот был опасным шпионом» [8] Подобный анекдот рассказывают и об Иссере Харе-ле, и о руководителях разведки других стран. Это уже стало частью фольклора спецслужб. .

Шилой пришел в этот мир под именем Рувена Засланского.

Его семья жила в ортодоксальном еврейском районе Иерусалима, который в то время управлялся Оттоманской империей. Отец Рувена, Ицхак Засланский, был раввином, который передал своим детям — двум сыновьям и двум дочерям — стремление к знаниям, далеко выходившее за рамки традиционного религиозного образования. Кстати, ортодоксальные семейные традиции не оставили большого следа — Рувен отказался от многих специфических обычаев, например, от употребления кошерной пищи.

Учителя Рувена отмечали, что он был серьезным и талантливым студентом. Он обладал чувством юмора (хотя редко его выказывал), а также обнаружил актерский талант, который впоследствии весьма пригодился в разведывательной работе.

Рувен мог быть обаятельным, если ему хотелось таким казаться. Когда он преподавал иврит новым иммигрантам из Америки, то стал ухаживать за активисткой социального обеспечения Бетти Борден из Нью-Йорка. В 1936 году они поженились.

…Но главной его «любовью» была «Хагана», где Бен-Гурион и другие лидеры, быстро заметив его таланты, продвигали Рувена вверх по командной лестнице — и он отвечал им беспредельной преданностью.

По мере подъема в руководство сионистского движения он сократил свое имя с Засланского до Заслани, а впоследствии взял в качестве имени свой подпольный псевдоним «Шилой». [9] От слова «шалия», что на иврите означает «посланник», «эмиссар».

Ему действительно приходилось выполнять деликатные поручения, прежде всего Бен-Гуриона. Это еще не была настоящая разведывательная работа, но с самого начала деятельности его тайные миссии предполагали четкое определение противников, сбор полной информации о них и вечный поиск союзников.

Свое первое настоящее разведывательное задание Шилой получил в августе 1931 года, когда ему еще не исполнилось 22 лет. «Еврейское агентство» внедрило его в столицу Ирака Багдад. Официальным прикрытием его внедрения была работа школьным учителем в еврейской школе. Преподавание не отнимало слишком много времени и сил, поэтому выглядело вполне естественно, что способный молодой педагог Рувен Засланский-Шилой в свободные дни также подрабатывал как журналист — что, естественно, позволяло ему совершать и даже предполагало многочисленные поездки по стране.

За три года такой «журналистской» работы Шилой сумел создать внушительную информационную сеть. Особенно полезны оказались вылазки в горный Курдистан, на севере Ирака, где ему удалось установить контакты с горцами, не имевшими своего государственного образования. Опыт успешного сотрудничества с курдами в дальнейшем лег в основу «периферийной философии», одного из важных догматов израильской разведки. Так называлась стратегия тайных (в редких случаях — и явных) союзов с неарабскими меньшинствами на Ближнем Востоке.

Шилой небезосновательно считал, что евреи могут найти себе друзей и «внутри» арабских стран, и на периферии арабского мира. [10] Ряд достижений Р. Шилоя (и в политическом, и в организационном плане) по традиции приписывались Ис-серу Маленькому. В частности, разработка и воплощение «периферийной философии», а также сотрудничество с другими (прежде всего западными) разведками.

Работа в Ираке прошла успешно, опыт и идеи Шилоя стали пользоваться все большим вниманием в руководстве. В 1934 году «Хагана» поручила ему создание профессиональной разведывательной службы — «для защиты долгосрочных интересов еврейской общины» в Палестине. Эту работу он выполнял вместе с Саулом Мейеровым (Авигуром), и вскоре они создали «Шаи».

Официальной работой Шилоя в те годы считалось поддержание связи между Еврейским агентством Бен-Гуриона и британской администрацией в Палестине, отношения между которыми складывались далеко не безоблачно. [11] Весьма сложные-отношения, которые за недостатком места в этой книге не обсуждаются слишком подробно. Сейчас большинство историков, в том числе английские, склоняются к мысли, что политика Великобритании в предвоенный период в отношении Палестины, эмиграционных процессов и вообще отношений с ВСО была ошибочной и стала одной из причин такого масштаба Холокоста. Ишув же (еврейская община в Палестине) был враждебен к «оккупационному» или «колониальному» режиму. Достаточно сказать только, что дело доходило до острой вооруженной борьбы, террора, попыток разоружения «Хаганы»; хотя и бывали периоды сотрудничества.