Иосиф Дайчман - Моссад. История лучшей в мире разведки

Прекрасные аналитики и опытные стратеги разведывательных операций не могли не высчитать в кратчайшее время, что операция с Поллардом (неважно, знали ли они ее детали и даже настоящее имя агента) окончится провалом; и здесь Эйтану не надо было ни мешать, ни помогать — сам разобьется [102] . И разведчики пошли на международный скандал, на трагедию Полларда и его жены, на временное охлаждение отношений с США на государственном и спецслужбовском уровне, но дождались своего.

…Рафи Эйтан заявил комиссии кнессета, что его совесть была абсолютно чиста: «Все, что я предпринимал, в том числе и по делу Полларда, совершалось с ведения моих руководителей. Я не позволю использовать себя в качестве козла отпущения и не намерен покрывать осведомленность и ответственность других лиц».

Подобно другим ветеранам разведки, которые пользовались покровительством Шарона, Эйтан ушел в спокойную отставку — стал президентом «Израель кемикал», самой крупной государственной компании Израиля.

Правительство публично обещало распустить подразделение, которое осуществляло эту «шальную» операцию. Израильская разведка в целом, однако, продолжала работать в обычном режиме и добывать информацию, необходимую для обеспечения национальной безопасности. Разведсообщество перераспределило обязанности и продолжало работать без «Лакама» как самостоятельной структуры, абсорбировав, естественно, и людей (в большинстве) из «Лакама», и его связи, и его техническую базу…

Хотя «последний гвоздь» в его историю был забит несколько позже и назывался

Мордехай Вануну почти 10 лет проработал в качестве технического специалиста на совершенно секретном ядерном объекте Димона в пустыне Негев.

Он родился в Марокко в 1954 году в еврейской семье, где было семеро детей. В начале 1960-х годов семья выехала из Марракеша в Израиль с тайным потоком эмигрантов, организованным «Моссадом», и поселилась в трущобном районе города Беершеба, библейской Вирсафии, пыльного городка с населением, состоящим из евреев и арабов-бедуинов. По израильским понятиям — в глуши посреди пустыни.

Отец Вануну Салумон старался заработать на жизнь, изготавливая и продавая на местном рынке ремесленные поделки. Затем Вануну служил в армии, в обычных инженерных частях; со службы возвратился в звании капрала. Какое-то время обучался на физическом факультете университета Тель-Авива, но был отчислен за неуспеваемость. В 1975 году он прочел в газете объявление о наборе «учеников техника» в «Камаг», как на иврите сокращенно назывался Центр ядерных исследований в Димоне.

В ноябре 1976 года он был принят туда на работу и направлен на ускоренные курсы физики, химии, математики и английского языка. Через два месяца он вместе с 39 слушателями из 45 успешно сдал экзамены, прошел медицинский осмотр, получил пропуск в режимную зону и 10-дневный срок для ознакомления с объектом и существующими там порядками. Затем последовало еще одно собеседование (его проводила комиссия из трех человек), и наконец 7 августа 1977 г. молодой «менахель мишмерет» впервые официально заступил на смену.

Работа проходила достаточно успешно, давала пристойное материальное обеспечение и даже определенное уважение в обществе; в ней только не было — и слава Богу, что не было, на таком-то объекте! — серьезных перемен. Зато перемены произошли в самом Мордехае.

Прежде всего он оторвался от своих религиозных корней. Воспитанный в ортодоксальной еврейской семье, Вануну стал вполне светским человеком, поступил на философский факультет университета и, как считают аналитики, из-за нежелания принимать ритуальную сторону обветшалой религии, порвал все отношения с семьей. Его «светскость» распространялась и на бытовое поведение — он мог подурачиться, устроить «стриптиз» в кругу приятелей, мог то ли подрабатывать, то ли развлекаться занятием натурщика, мог и участвовать в студенческих демонстрациях.

Вторая серьезная перемена в нем произошла после кровавого вторжения Израиля в Ливан в 1982 году. Когда-то он, как большинство марокканских иммигрантов, был ярым сионистом, поддерживал правый партийный блок «Ликуд» и жесткость политики в отношении арабов, но после агрессии своей страны стал активным участником левацких групп, существовавших вокруг университета Беершебы, и приобрел друзей из числа арабов. «Но даже среди нас, университетских леваков, он был исключением, — вспоминает доктор Зеев Тзахор, политический активист и преподаватель истории университета Беершебы. — Он производил впечатление человека, перенесшего большую утрату». Университетская газета цитировала призыв Вануну: «Прекратить угнетение арабов!»

«Шин Бет», впрочем, не сочла поведение Вануну несовместимым с работой на секретном объекте. Работа шла обычным ходом, и только в конце 1985 года служба безопасности Димоны предупредила Вануну, а когда выяснилось, что он едва ли не активизировал свои публичные антиобщественные высказывания, решили уволить. Чтобы не привлекать внимание к этому инциденту, Вануну не был квалифицирован как «опасный сотрудник» и в ноябре 1985 года его уволили по сокращению штатов вместе со 180 другими работниками.

Вскоре Вануну продал свою квартиру и автомашину и отправился в длительное путешествие. В мае 1986 года он приехал в Австралию и принял христианство. Настоятель англиканской церкви преподобный Джон Макнайт вспоминает: «Моуди зашел, осмотрелся, мы разговорились и подружились».

Затем Вануну познакомился с человеком, который, по воспоминаниям, в один из дней обычного визита Вануну красил церковную ограду — это был журналист-стрингер Оскар Герреро, очевидно, не слишком перегруженный профессиональной работой. Знакомство переросло в дружбу — и однажды Вануну рассказал Герреро, что вывез из Израиля две фотопленки, которые он тайно отснял в Димоне во время ночных смен.

Герреро не поинтересовался, как Вануну удалось пронести фотоаппарат в Димону и вывезти фотопленки из Израиля, зато стал горячо убеждать приятеля продать эту информацию и обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь. Вануну, по воспоминаниям друзей, кроме денег, волновали и принципы: он считал, что ядерный проект аморален и эту тайну надо раскрыть. По инициативе Герреро, Вануну вступил в переговоры с несколькими австралийскими и международными изданиями, предлагая им эту сенсацию. Заинтересовалась британская «Санди таймс» и отправила в Сидней для встречи с Вануну своего мастера журналистских расследований, физика Питера Хаунема.

Фотоснимки с пленки, проявленной в присутствии Хаунема и отпечатанные в обычной фотолаборатории, которая выполняет заказы в течение одного часа, произвели впечатление. Хаунем предложил 50 тыс. долларов за эксклюзивное право на информацию и фотоснимки, в том числе на последующую публикацию книги, и 11 сентября 1986 года увез Вануну в Лондон. Но «посредника» Герреро, который не вызывал доверия, из сделки исключили (хотя он вдруг отыскал необходимые деньги и по собственной инициативе полетел вслед за ними).