Александр Бондаренко - Герои «СМЕРШ»

Ну так вот, только начиная службу в окружном отделе контрразведки, Абрамов откровенно сказал сослуживцам, что дел и без того много — а туг сиди и переписывай приказы товарища Сталина. Какой смысл?!

Кто-то, как говорится, «стуканул» — доложил начальству. Скорее всего, и этот человек был согласен с Фёдором, но попробуй угадай, что у новичка за душой? Умный, толковый — а может, и карьерист, который решил «подставить» товарищей, чтобы потом доложить, что, мол, «не прореагировали»… Как знать?

Вот и доложили (ничего личного!), сняли груз со своих плеч, переложили на начальство. По счастью, в отделе был очень толковый руководитель — полковник, а затем и генерал-майор Илья Иванович Головлёв [53] Головлёв Илья Иванович (1902–1977) — начальник ОКР «Смерш» Архангельского, затем — Беломорского военного округа, генерал-майор. . Думается, что и он не был большим сторонником «конспектирования первоисточников», но прекрасно знал установленные «правила игры». Можно предполагать, что он как следует «врезал» новичку tete-A-tete, то есть в личной беседе, объяснив, что не всегда следует публично оглашать свою точку зрения, после чего приказал написать «объяснительную».

Образец самого что ни на есть «верноподданнического» текста, вполне оправдывающего неосторожные слова, прилагаем:

«…приказ тов. Сталина является квинтэссенцией мысли, каждое предложение, каждое слово его заключает в себе столь много смысла, что в силу этого необходимость конспектирования приказа в принятом значении сама собой отпадает.

Я сказал далее, что приказ тов. Сталина представляет собой совокупность тезисов, дающих ключ к пониманию основных моментов текущей политики, и что каждый тезис может быть разработан в авторитетную публицистическую статью. В том же разговоре я обратил внимание собеседника на изумительную логику сталинских трудов вообще, что не всегда можно найти в речах Черчилля и Рузвельта, на сталинский язык, обладающий всеми качествами языка народного.

Что касается изучения приказа тов. Сталина лично мною, то я внимательно прочел его 4 раза и, по совету тов. Р., тщательно законспектировал.

Приказ тов. Сталина внёс ясность в мое понимание международной обстановки» {64} 64 Кононов А.Б. О службе Ф.А. Абрамова в органах контрразведки // Абрамов Ф. О войне и победе. СПб., 2005. С. 189. .

Интересно, когда это он успел читать речи сэра Уинстона Черчилля и президента Рузвельта? Ну да ладно, главное, что звучит убедительно и даже красиво! «Объяснительную» положили в «личное дело» — и вопрос был закрыт. В Смер-ше в основном служили умные люди.

Итак, уже в августе 43-го Абрамов был назначен на должность следователя. В самом ГУКР «Смерш» НКО следственной работой занимался 6-й отдел. Согласно соответствующему «Положению», «структура местных органов “Смерш” устанавливается применительно к структуре Главного управления контрразведки НКО (“Смерш”)…». В отделе контрразведки «Смерш» военного округа существовало следственное отделение. Вопреки досужим современным рассуждениям, что, мол, зловещие «смершев-цы» исключительно по своему разумению (или коварному умыслу) хватали какого-нибудь беднягу-солдатика или генерала (ненужное зачеркнуть), что-то торопливо расследовали — вернее, «шили ему дело», сами его осуждали и тут же, выйдя за угол, приводили приговор в исполнение, работа военных контрразведчиков была очень строго регламентирована.

Обратившись к тому же самому «Положению», можно узнать, что «Управление контрразведки НКО (“Смерш”) и его органы на местах имеют право:

<���…> в) проводить следствие по делам арестованных с последующей передачей дел по согласованию с органами прокуратуры на рассмотрение соответствующих судебных органов или Особого совещания при Народном комиссаре внутренних дел СССР…» {65} 65 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. IV. Кн. 1: Секреты операции «Цитадель». М., 2008. С. 406. . И далее, что очень важно:

«1. Органы “Смерш” проводят аресты военнослужащих Красной армии в следующем порядке:

а) аресты рядового и младшего начсостава — по согласованию с прокурором;

б) среднего начсостава — по согласованию с командиром и прокурором соединения, части;

в) старшего начсостава — по согласованию с военными советами и прокурором;

г) высшего начсостава — с санкции народного комиссара обороны» {66} 66 Там же. С. 407. .

То есть уличённого в измене Родине солдатушку можно было взять под стражу только по разрешению прокурора, которому ещё следовало доказать, что это — немецкий шпион, а не простой дурак и болтун. Если же нужно было арестовывать какого-то генерала, то за санкцией требовалось идти к самому товарищу Сталину, который 19 июля 1941 года был назначен наркомом обороны.

Конечно же, в правах и обязанностях сотрудников Смерша было и право «вызывать без предварительного согласования с командованием в случаях оперативной необходимости и для допросов рядовой и командно-начальствующий состав Красной армии» {67} 67 Там же. С. 406. , но ведь если что окажется не так — всё равно потом придётся объясняться с прокурором, а то и с самим Иосифом Виссарионовичем.

В общем, к вопросам организации и проведения следственных мероприятий в подразделениях Смерша относились, скажем так, весьма трепетно.

В 2013 году в газете «Культура» была опубликована беседа с ветераном органов безопасности полковником в отставке Фёдором Ивановичем Ястребовым, служившим с Фёдором Александровичем Абрамовым в ОКР «Смерш» Архангельского военного округа. Фёдор Иванович вспоминал:

«Нашей главной задачей было объективное расследование. У нас был замечательный начальник отдела — генерал Головлёв Илья Иванович, москвич, большой законник. Он настаивал, чтобы при допросах всегда присутствовал представитель военной прокуратуры. Мы никогда не допускали нарушений социалистической законности. Кстати, прокурорские работники и сами не отказывались от участия в допросах, особенно в ночное время. Потому что ночью нам давали сто граммов хлеба, кружку свежезаваренного крепкого чая и полную ложку сахара.

— Столовую? <���— уточняет корреспондент.>

— Да что вы — чайную! С сахаром было очень тяжело, да и с другими продуктами тоже. Мы снабжались по третьей категории, недоедали, были постоянно голодными…

— Вы сказали, что не нарушали социалистическую законность. А разве ночные допросы официально были разрешены?

— Речь же не идёт о ночных допросах как о средстве физического воздействия. Это были вынужденные ситуации, и только с ведома прокурора. Шёл огромный людской поток, у каждого следователя было в производстве до сорока дел. Мы сами не спали, валились с ног от усталости…» {68} 68 Перекрёст В. Секретное дело Фёдора Абрамова // Культура. 14.05.2013. .