Александр Бондаренко - Герои «СМЕРШ»

И вот какой очень важный момент.

«Одной из форм контрразведывательной деятельности органов безопасности в годы Великой Отечественной войны было проведение радиоигр с немецкой разведкой, в ходе которых от имени и при участии захваченных на территории СССР агентов с использованием полученных средств связи противнику направлялись дезинформационные сведения и отчёты с легендированными данными. Вовлечённые в радиоигру арестованные органами безопасности агенты немецких спецслужб работали под контролем контрразведывательных органов, систематически передавая противнику информацию, вводящую его в заблуждение по различным вопросам…

Первое время эту работу вели сразу несколько подразделений: 4-е управление НКВД, 1-й (немецкий) отдел 2-го (контрразведывательного) управления НКВД, в составе которого функционировало специальное отделение по радиоиграм, территориальные органы безопасности и внутренних дел» {79} 79 Христофоров В. С. Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг. М., 2011. С. 268–269. .

В этом отделении 2-го управления и проходил службу Григорий Григоренко. Вот что вспоминал его тогдашний сослуживец Дмитрий Петрович Тарасов [58] Тарасов Дмитрий Петрович (1913–1998) — в НКВД с 1937 г., с 1943 г. — начальник отделения по радиоиграм 3-го отдела ГУКР «Смерш»; в 1953–1974 гг. — в центральном аппарате внешней разведки, начальник отдела управления «С». Полковник. :

«Зачинателями радиоигр с использованием захваченных агентов-радистов разведывательных органов фашистской Германии, первопроходцами в этом замечательном деле явились два замечательных… чекиста: начальник отдела центрального аппарата советской контрразведки генерал-майор Пётр Петрович Тимофеев и начальник отделения этого же отдела генерал-майор Владимир Яковлевич Барышников [59] Барышников Владимир Яковлевич (1900–1971) — в органах госбезопасности с 1927 г.; с 29 апреля по 23 сентября 1943 г. — начальник 1-го отделения, с 23 сентября 1943 по 22 мая 1946 г. — начальник 3-го отдела ГУКР «Смерш» НКО; март 1956 — июнь 1958 г. — заместитель старшего советника КГБ при органах МГБ ГДР; заместитель начальника Управления «С» ПГУ КГБ при СМ СССР — июнь 1958 — январь 1961 г. .

У В.Я. Барышникова было три заместителя, являвшихся руководителями направлений. Одним из них, возглавлявших направление, занимавшееся использованием захваченных вражеских агентов с рациями, был… Ендаков Николай Михайлович [60] Ендаков Николай Михайлович (1909–1989) — в органах государственной безопасности с 1932 г.; в 1944–1951 гг. — начальник Управления НКГБ — МГБ по Грозненской области. Полковник. …

<���Первоначально в подчинении Ендакова было два сотрудника — оперативные уполномоченные Тарасов и Иван Петрович Лебедев… > Летом 1942 года в связи с увеличением объёма работы группу пополнил ещё один работник — оперативный уполномоченный Григоренко, 24-летний украинец, только что зачисленный в центральный аппарат контрразведки» {80} 80 Тарасов Д.П. Большая игра СМЕРШа. М., 2010. С. 20–22. .

…В результате неудачных действий Красной армии конца весны — начала лета 1942 года стратегическая инициатива возвратилась к противнику, и он приступил к своей «главной операции» (это определение из директивы Гитлера от 5 апреля 1942 года, неоднократно в ней повторённое) на южном фланге Восточного фронта. Гитлеровские войска вышли тогда к Сталинграду и Кавказу — их целью было «уничтожить противника западнее Дона, чтобы затем захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет» {81} 81 Мировые войны XX века. Кн. 4. Вторая мировая война. Документы и материалы. М., 2002. С. 283. …

Говоря о второй половине 42-го года, мы обычно вспоминаем Сталинград. Но боевые действия продолжались ежедневно и ежечасно по всей линии фронта, а не ограничивались какой-то операцией или кампанией — пусть и самыми известными. Вот и в то время в опасной близости от Москвы находилась Ржевская группировка противника, в кольце блокады продолжал сражаться Ленинград, не забывали в Берлине и про Русский Север. Известно, что на Севере гитлеровцы и их финские прихвостни, несмотря на все свои старания, достигли наименьших успехов. Но интерес противника к данной территории был огромный! Именно по тем пустынным, диким краям проходили железнодорожные пути, по которым из Мурманска, Архангельска и Молотовска (Северодвинска) везли к сражающимся войскам Красной армии танки, самолёты, продовольствие и многое иное, доставленное полярными конвоями. В северные морские порты приходило тогда более сорока процентов всех предусмотренных соглашениями поставок. После того как люфтваффе не смогло разбомбить Северную и Кировскую железные дороги, хотя и не оставило эти свои попытки до конца, в дело включились спецслужбы.

«1 сентября т.г. в районе станции Коноша Архангельской области вражеским самолётом ночью была сброшена на парашютах группа диверсантов в составе 6 человек.

На месте приземления парашютистов были обнаружены: радиостанция, 1 пулемёт с 300 патронами, 4 резиновые лодки, обмундирование и продовольствие. Перечисленные предметы диверсанты вынуждены были оставить на месте приземления из боязни преследования со стороны колхозников, заметивших их приземление.

5 сентября т.г. в районе Каргополя той же области самолётом противника была высажена вторая группа парашютистов в составе 7 человек» {82} 82 Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 2: От обороны к наступлению. М., 2003. С. 447. , — сообщал 10 ноября 1942 года в Государственный Комитет Обороны нарком внутренних дел Лаврентий Павлович Берия.

Особое внимание на высадку этих групп было, очевидно, обращено потому, что сразу после того они приступили к активным действиям — и достаточно результативно. В тот же день, 5 сентября, на перегоне Тимме — Шелекса Северной железной дороги был подорван товарняк с лесом — паровоз сошёл с рельсов, пять вагонов было разбито и пять сгорело, машинист поезда был расстрелян диверсантами. Тогда же, в десяти километрах севернее от места крушения, была взорвана стрелка разъезда 943 километра и убит стрелочник. Похоже, вражеские парашютисты тренировались перед совершением масштабных диверсий.

Но это были далеко не первые группы, заброшенные в район Северной железной дороги. 17 августа того же года два финских разведчика — русский и чеченец — были выброшены в Холмогорском районе и сразу явились с повинной в НКВД; ещё один парашютист, уроженец Архангельской области и также финский агент, сдался 1 сентября. Однако 2 сентября на территории Коношского района, в двадцати километрах от железной дороги, были обнаружены 12 парашютов, рация, два автомата, две резиновые лодки, продовольствие и четыре пустых «парашютных ящика» — что было в них, догадаться не сложно. Список высаженных и не обнаруженных групп можно, к сожалению, продолжить.