Александр Бондаренко - Герои «СМЕРШ»

Честно говоря, версия эта (равно как и прочие, время от времени появляющиеся) вызывает большое сомнение. Мы читали подробный отчёт, подписанный заместителем начальника Шестого управления НКГБ (фамилия не указана) — там во все тонкости вникали, вплоть до системы регулирования уличного движения! А потом приходит подполковник из Смерша и заявляет: «Ребята, а вы что, про люки на территории посольства забыли?» И все тут же «прозревают», спешно докладывают товарищу Сталину (иначе как бы он узнал про допущенную ошибку и заметил Кравченко?) — вот, мол, мы прохлопали! — и вождь принимает беспрецедентное решение, сопоставимое с последующим присвоением звания «майор» старшему лейтенанту Гагарину.

Верховный ни орденами, ни генеральскими звёздами не разбрасывался. Значит, подполковник действительно совершил нечто выдающееся. Но что?

Узнать об этом очень хотел и генерал-лейтенант Устинов. Впрочем, когда он делал первые «подходы» к генералу Кравченко, он был всего только майором, а Николай Григорьевич, приметив его как толкового сотрудника, понемногу ему «ворожил». Иван Лаврентьевич вспоминает:

— В начале 1950-х годов мы вместе трудились в Управлении контрразведки МГБ по Группе войск в Германии. Я был секретарём партийной организации, а он — первым заместителем начальника Управления. Порядочный человек был! Осталось у меня о нём очень положительное впечатление… Общение у нас постоянно было, доверительное. Но когда я хотел добыть у него хоть какие-то материалы по Тегеранской конференции — ничего не получилось! Убеждал его: «Вы хоть расскажите мне, как партийному руководителю — чего вы от меня скрываете?» — «Иван Лаврентьевич, не могу! Нельзя!» Тот же вопрос я ему задавал, будучи уже руководителем 3-го управления, но и тогда не добился откровенного с ним разговора… Видимо, он давал письменное обязательство скрыть истину. Когда он незаслуженно пострадал — я его выручал, даже возглавил комиссию по реабилитации, — мне бы после этого его ещё раз спросить, да вот, не успел! Не получилось… Потом я связывался с его сестрой — не оставил ли он каких-либо записей? Нет, ничего не оставил… А ведь всё знал!

…Страшно подумать, сколько тайн унесли с собой люди этого поколения! Давали подписку, давали слово — и потом клещами из них ничего не вытащишь!

Вот вам и «тайна генерала Кравченко» — почему и за что получил он внеочередное звание? Редчайшее поощрение! Из подполковников — в генералы!

…Кстати, другая тайна, которая вспоминается в связи с Тегеранскими событиями — присвоение звания Героя Советского Союза Геворку Андреевичу Вартаняну. Порой приходится читать рассуждения, что, мол, «разведчики расстарались, а в Смерше за “Тегеран” никто Героя не получил». Но это сродни пословице «в огороде — бузина, а в Киеве — дядька». Звание Героя Советского Союза было присвоено разведчику-нелегалу через сорок с лишним лет после Тегеранской конференции — и совсем за другие подвиги, не имеющие никакого отношения ни к «Большой тройке», ни, тем более, к нашему повествованию…

Так что закрываем тему «неизвестных подвигов» и продолжаем рассказ о судьбе теперь уже генерал-майора Кравченко.

В Постановлении Совнаркома от 21 февраля 1944 года он обозначен как «помощник начальника ГУКР “Смерш”». Затем, 8 июля того же года, Кравченко был назначен начальником ОКР «Смерш» Среднеазиатского военного округа, потом — Туркестанского, а в октябре 45-го возглавил Управление контрразведки «Смерш» Особого военного округа, просуществовавшего менее года на территории Калининградской области. После вхождения этого округа в состав Прибалтийского, Николай Григорьевич был отозван в Москву, работал в центральном аппарате контрразведки, учился на курсах переподготовки руководящего состава при Высшей школе МТБ СССР.

Он постепенно, но уверенно «вставал на ноги» в качестве руководящего работника. Генерал Устинов, бывший начальник советской военной контрразведки, говорит так:

— Может быть, чего-то он не знал сам, может быть, опыта не хватало — но мы все тогда без опыта были, всё с нуля начинали. Но как человек он был очень порядочный, и это главное. Поэтому у него постепенно всё получалось…

В ноябре 1948 года Кравченко получил назначение на «передний край» — заместителем начальника УКР МГБ Группы советских оккупационных войск в Германии. В декабре 1952 года был переведён в Белорусский военный округ — заместителем начальника Управления контрразведки МГБ, вскоре преобразованного в особый отдел МВД СССР.

Фактически через год, в январе 1954-го, Николай Григорьевич стал начальником особого отдела МВД, а вскоре — вновь учреждённого КГБ при СМ СССР по Прикарпатскому военному округу. Тоже — передний край, сложная оперативная обстановка, остатки националистического движения…

К тому же в 1956 году началось восстание в Венгрии, и часть войск округа была направлена для того, чтобы остановить кровавые события. Понятно, что в этой связи особистам пришлось проводить очень большую и серьёзную работу…

Со своими обязанностями генерал Кравченко справлялся успешно, подчинённые относились к нему с уважением и доверием. Притом в памяти у них Николай Григорьевич остался человеком, скажем так, нестандартным, не походившим на привычный образ генерала, тем более — генерала спецслужб.

Вспоминает генерал-майор Василий Афанасьевич Кириллов:

— Я его только по Прикарпатью знал, ни до этого, ни позже не встречались. У Кравченко был вид человека, который всегда о чём-то думает — задумчивый, сосредоточенный… А внешне, несмотря на свои сорок с лишним лет, он выглядел очень привлекательно. Высокий, под два метра роста, представительный такой… Волосы чёрные, седины ещё не было, волосы были длинные, он их зачёсывал назад, а они всё время опускались на лоб, и он их постоянно поправлял — такая привычка у него была. Курил трубку… Ходил он по улице очень интересно — сажёнками. Не метрами, а сажёнками! Всегда в генеральской форме, начищенный такой… Вёл он, что называется, богемный образ жизни: жены у него не было, жил один. Но на обед обычно уходил домой, дома обедал — к нему младшая сестра приезжала, готовила, а жил он рядом с особым отделом…

Совершенно необычным для генерала было и то, что в 1956 году Кравченко получил справку о среднем образовании — он экстерном прошёл курс школьного обучения за восьмой — десятый классы и успешно сдал выпускные экзамены. В общем, в генеральском чине закончил десятилетку, чего не успел сделать до службы… Ещё Василий Афанасьевич рассказал нам, что сотрудникам было известно, что к генералу иногда прилетает одна актриса — заслуженная артистка РСФСР. Кто именно, значения не имеет, но чтобы был понятен уровень, уточним, что в одной из киноверсий «Тихого Дона» она играла Аксинью. Но — от контрразведки ничего не скроешь — дама эта старалась в основном решать свои меркантильные вопросы, а когда Николай Григорьевич был уволен из органов, тут же прекратила с ним всяческие контакты. Не декабристка, в общем…