Алексей Филатов - неВойна

– Ладно, пойду начальству доложусь, вечером увидимся.

Два дня пролетели незаметно. Наступило воскресенье. Утром Шутов позанимался в спортзале, потом отправился в роту. После завтрака вместо обычного просмотра телевизора солдат согнали на политинформацию. Замполит пространно рассказывал о воинском долге и об ответственности за нарушение приказов.

После обеда Сергей вернулся в общагу, включил приемник. От услышанного его бросило в дрожь: говорили, что в Москве идут перестрелки, люди штурмуют задние мэрии, сторонникам Верховного Совета раздают оружие. Это было похоже на сон. Сергей оглянулся. Света застыла в дверях с тазиком выстиранного белья. Он выключил приемник.

– Сережа! Это все правда? На улицах стреляют?

– Я не знаю. Бред какой-то. Посмотрим вечером новости.

У соседей был переносной телевизор «Юность». На интересные фильмы к ним стекалось пол-этажа. В тот вечер намечался футбол, прямая трансляция из Волгограда. Местный «Ротор» принимал столичный «Спартак». Но в шесть часов, когда должен был начаться матч, Сергей услышал голос диктора, который зачитывал указ президента «О введении чрезвычайного положения в Москве». Он вбежал в комнату.

«Преступные элементы, подстрекаемые из Дома Советов, развязали вооруженные столкновения в центре Москвы. Создалась чрезвычайная обстановка. В районе Краснопресненской набережной и Арбата захватываются и поджигаются автомашины, избиваются сотрудники милиции, предпринят штурм здания московской мэрии. Боевики ведут стрельбу из автоматического оружия, организуют боевые отряды и очаги массовых беспорядков в других районах столицы России», – читал по бумажке диктор. Чрезвычайное положение вводилось с 16 часов 3 октября до 16 часов 10 октября 1993 года.

Начавшийся матч уже никого не интересовал. Офицеры высыпали на улицу, обсуждая последние события. Сергей хотел подняться к Антону, но вспомнил, что его нет: заступил сегодня дежурным.

Он шел по территории части. День выдался погожим, но солнце зашло и становилось прохладно. Со спортплощадки доносились звонкие удары по мячу: бойцы еще играли в волейбол. Из гаража выехал знакомый уазик. «За командиром отправился», – решил Сергей. Прибытие командира воскресным вечером не сулило ничего хорошего.

Сергей вернулся в общежитие. Света крутила радиоприемник.

– Котенок, а есть у нас чего-нибудь пожевать? – спросил Сергей. – Давай чайку поставим?

Он хотел как-то сбить, погасить это напряжение, от которого не мог избавиться сам. Телевизор в соседней комнате все тарахтел, кто-то досматривал игру. Рев трибун в середине второго тайма возвестил, что мяч влетел в сетку ворот «Спартака». Москвичи бросились в контратаку. И вдруг звук матча стих. В комнате послышались недовольные возгласы. Шутов заглянул к соседям. На экране застыла картинка ночной Москвы. «Опять тетя Маша в студии полы моет», – услышал Сергей знакомую шутку. Но не успел он прикрыть дверь, как на экране возник диктор: «Уважаемые телезрители, в связи с вооруженной осадой телекомпании «Останкино» мы вынуждены прервать эфир…»

– Сережа, это что – война? – спросила Света.

Они давно легли спать, но так и не могли заснуть. Сергей пытался представить, что происходит там, в ночной Москве, где гремят выстрелы. Он ждал, что их часть вот-вот поднимут по тревоге и поставят им задачу. Какую? Он даже не решался это предположить.

– Не знаю, котенок. Я, кажется, совсем ничего не понимаю. Кто прав, кто виноват? На войне есть враг, его надо убить. А тут – кто враг? Тот, кто первым начал стрелять? Теперь кто его разберет?

Он прислушался. В гарнизоне было тихо.

– Вот что, офицерская жена, слушай мой приказ: давай спать!

Но сам он еще долго глядел в потолок, перебирая события последних дней. Как там дед, дома или еще в больнице? Вчера он отправил бабушке письмо: сообщил, что добрались они хорошо. Он вдруг вспомнил слова деда, которые он сказал, прощаясь с ним на вокзале в день присяги: «Непростые времена настают. Найди себе хороших друзей, с ними по жизни легче идти». Четыре года прошло с тех пор, и теперь у него есть друг, который уже не раз помог ему. И вчера после спарринга он задал Антону вопрос, который не решился бы задать другому.

– А все-таки, если будет приказ стрелять, как ты поступишь?

– Мы с тобой офицеры, а армия – не детский сад. Приказ есть приказ. Но в безоружных людей я точно промажу, хоть в упор. Вот если в нас будут стрелять, тогда другое дело.

– А если будут стрелять не они? Ты же знаешь, как в драках бывает: кто-то подначит, а потом – в кусты.

– Если честно, Серега, я не знаю. Хочу скорее в «Альфу», они – антитеррор, ясно, против кого воюют. А порядок пусть ОМОН с милицией наводят, это их работа.

* * *

Следующий день начался как обычно: подъем, зарядка, завтрак, развод. На разводе напомнили про сложную политическую обстановку, зачитали приказ по округу: сохранять бдительность, пресекать провокации. Сдав дежурство, Антон отправился спать. Но не прошло и получаса, как он подлетел к Шутову.

– Слушай, по телевизору CNN вещает, на английском! Там такое творится! Танки в городе, бьют по Дому Советов прямой наводкой. Очереди слышны без перерыва. И на все это тут же народ смотрит – толпа народа! Милиции рядом вообще нет.

– Не может быть! Ты сам видел, как стреляют?

– Ну да, в окна бьют. Прицельно.

– Ты только Светке пока не говори, перепугается. Она и так вчера на пределе была.

Весь день по телевизору шли репортажи с места событий. Диктор объявил, что Институту Склифософского срочно требуется кровь, медикаменты и перевязочные материалы для раненых. Счет им, судя по всему, уже шел на десятки, а то и на сотни, как утверждали по CNN. «В 15.55 правительственные войска совместно с Группой «Альфа» заняли первый этаж Белого дома», – услышал Сергей в вечернем выпуске новостей. Все было кончено. Защитники Белого дома сдались. Лидеры оппозиции были арестованы. ОМОН зачищал улицы города от разрозненных очагов сопротивления.

Сергей с Антоном обсуждали произошедшее.

– Значит, все-таки привлекли «Альфу». Если не врут. Что думаешь, Антоха?

– Не знаю, Серега. Там мужики крутые, против своей чести не пойдут. Может, Даня что расскажет. Думаю, через недельку все успокоится, сможем с ним созвониться.

* * *

В следующее воскресенье Антон, вернувшись из города, заглянул к Шутовым.

– Серега, пойдешь в спортзал?

– Конечно. Сейчас переоденусь и приду.

В спортзале Сергей заметил, что друг в подавленном настроении.

– Что случилось, Антон? Ты в город ездил?

– В Москве был. С Данькой встречался, он мне рассказал, как там дело было. Им задачу поставили – штурмануть, ну, чтобы они там зачистили все внутри, сам понимаешь. А командиры по-своему переиграли: зашли, договорились, что все депутаты тихо-мирно оттуда выйдут, под свои, значит, гарантии. И что получается? С одной стороны, приказ вроде как выполнили – здание освободили, с другой – на штурм не пошли, никого там не положили, значит, выполнили не так, как задумано. Что теперь с ними дальше будет, пока непонятно. Но главное, Серега, – офицер их там погиб. Он раненого из-под обстрела вытаскивал, и его снайпер снял. Причем стреляли не из Белого дома, а с другой стороны. Походу те солдатика специально подстрелили, как приманку. Рассчитывали, наверное, что ребята побегут кровь за кровь проливать. А они не повелись. Командиры там – боги. А офицер тот, прикинь, вообще в отпуске был, сам в подразделение явился, как только новости услышал. Даня сказал, Героя России ему дали. Посмертно.