Денис Соловьев - Битва за Карпаты 1944-1945. ТОМ II

Войска группировались так: 101-й стрелковый корпус генерал-лейтенанта А. Л. Бондарева имел в первом эшелоне 140-ю и 70-ю гвардейскую стрелковые дивизии генерал-майоров А. Я. Киселева и И.А. Гусева, 67-й стрелковый корпус генерал-майора И. С. Шмыго—305-ю и 241-ю стрелковые дивизии полковников А. Ф. Васильева и Т. А. Андриенко. У первого из названных корпусов второй эшелон составляла 183-я стрелковая дивизия генерал-майора Л. Д. Василевского, у второго – 211-я стрелковая дивизия полковника Г. С. Томиловского.

52-й стрелковый корпус генерал-майора С. М. Бушева сосредоточивал два полка 121-й стрелковой дивизии полковника Д. И. Буштрука и 340-ю стрелковую дивизию генерал-майора Ф. Н. Пархоменко, как уже отмечено, за левым флангом 67-го стрелкового корпуса. Для прикрытия же всей остальной более чем 20-километровой полосы армии предназначались 81-я стрелковая дивизия полковника И. И. Матусевича и один из полков 121-й стрелковой дивизии.

Если при этом учесть, что 81-я стрелковая дивизия была у нас самой малочисленной и насчитывала менее 3,5 тыс. человек, то легко увидеть, что здесь мы пошли на риск. Ведь на участке занятом этой дивизией и одним стрелковым полком 121-й стрелковой дивизии, общее соотношение сил составляло 1 : 0,55 в пользу противника.

Зато в результате сосредоточения сил на узком участке прорыва 9 вражеским ротам мы противопоставляли сначала 54 роты полков первого эшелона дивизий. С форсированием Вислоки и развертыванием стрелковых дивизий в своих полосах превосходство становилось еще большим: против 15 рот противника (с учетом тактического резерва) теперь должны были действовать 120 наших, да еще 18 из состава 211-й стрелковой дивизии, входивших в качестве резерва в подвижную группу армии.

Таким образом, наше превосходство с шестикратного при атаке переднего края обороны вырастало до восьмикратного при развитии боя в глубине. Достигалось это вводом в бой вторых эшелонов дивизий и корпусов к моменту форсирования р. Вислока и имело все ту же цель с максимально возможной быстротой сломить сопротивление противника во всей глубине его обороны, включая позиции на западном берегу названной реки.

Высокий темп нужен был для того, чтобы противник не успел перебросить силы с неатакованных участков и занять ими заранее подготовленные рубежи. Стремительность наступления диктовалась также намерением быстрее продвинуться на правом фланге и нанести поражение врагу, ликвидировав опасность на левом фланге.

Хочу подчеркнуть, что мы всего лишь применили классический принцип сосредоточения сил на фланге, известный еще со времен войн Древней Греции.

Для тех, кто мало знаком с их историей, напомню о первооткрывателе этого принципа фиванце Эпаминонде. Наиболее известны два сражения, в которых он блестяще доказал слабость равномерного распределения сил по фронту. В первом из них, при Левктре, в 371 г. до н. э. спартанцы численностью 11— 14 тыс. человек построились в 12 ровных шеренг, а фиванцы, предводительствуемые Эпаминондом, – в 8, причем более коротких, так как насчитывали всего 6400 человек. Но при этом последние имели на своем левом фланге колонну воинов глубиной в 50 шеренг. Она решила исход сражения. Ее мощный удар по правому флангу противника, где находились самые сильные и опытные воины, привел к их разгрому, а затем и к поражению всего спартанского войска, несмотря на его общее численное превосходство.

Девять лет спустя в битве при Мантинее Эпаминонд во главе фиванских воинов одержал новую победу над афино-спартанским союзом. И здесь успех ему принесла мощная ударная группа на левом фланге. Спартанцы же и на этот раз равномерно распределили силы, что и привело их к поражению.

Вот что писал о сражении при Левктре Ф. Энгельс: «Эпаминонд первый открыл великий тактический принцип, который вплоть до наших дней решает почти все регулярные сражения: неравномерное распределение войск по фронту в целях сосредоточения сил для главного удара на решающем пункте».

В годы Великой Отечественной войны в условиях боевых действий миллионных войсковых масс, оснащенных техникой и оружием большой ударной силы, принцип сосредоточения сил неизмеримо усложнился, приобрел новое содержание. Он широко применялся советским командованием в межфронтовых, фронтовых и армейских операциях и всегда давал великолепные результаты. Ярким тому образцом была битва под Сталинградом, где при равенстве сил Красная Армия окружила и затем ликвидировала всю группировку гитлеровских войск.

Сосредоточение сил с успехом применялось советскими войсками почти во всех последующих операциях, и немецко-фашистскому командованию так и не удавалось противопоставить ему какие-либо эффективные меры.

С течением времени советское командование все смелее шло на риск ослабления одних участков, массируя войска на других. И хотя при этом всегда существовала опасность, что враг, упредив нанесение удара, осуществит его сам на ослабленном участке фронта, гитлеровское командование ни разу не смогло это сделать. Ибо наш командный состав в большинстве случаев осуществлял сосредоточение умело и скрытно, в последний момент, когда противник был уже введен в заблуждение нашими ложными мероприятиями.

Гитлеровский генералитет, терпя одно поражение за другим, не хотел видеть причину своих неудач в непрерывном росте искусства советских полководцев, в боевом: мастерстве советских воинов. В свое оправдание фашистские генералы ссылались, в числе прочих причин, на многократное превосходство сил Красной Армии, которое в действительности решающим являлось на направлениях главного удара и было создано в результате умелого применения принципа сосредоточения сил.

Применили мы его и в период подготовки Ясло-Горлицкой наступательной операции.

Построение боевых порядков, показанное выше, также учитывало возможное замедление темпа наступления 140-й и 70-й гвардейской стрелковых дивизий при преодолении лесного массива. В этом случае быстрейший его обход с юга с целью овладения населенным пунктом Дембовец и захвата переправ через Вислоку должен был осуществляться силами 305-й стрелковой дивизии и располагавшегося в ее полосе второго эшелона 67-ro стрелкового корпуса—211-й стрелковой дивизии, а также 340-й стрелковой дивизии 52-го стрелкового корпуса. Два полка 121-й стрелковой дивизии при таком варианте должны (были вводиться в бой из-за левого фланга 67-го стрелкового корпуса.

Соответственно плану 140, 70-я гвардейская и 241-я стрелковые дивизии свой боевой порядок строили в два эшелона, а 305-я – в один. В связи с этим участок прорыва последней был больше, чем у других дивизий, и равнялся 2,1 км. Для прорыва вражеской обороны каждая дивизия подготавливала три штурмовых батальона, которые усиливались двумя-тремя танками 12-го гвардейского танкового полка и танковой бригады 1-го Чехословацкого армейского корпуса, придаваемой армии на период операции.