Егор Яковлев - Война на уничтожение. Третий рейх и геноцид советского народа

В 1828 году губернатор Тасмании просто запретил местным появляться в той части острова, где уже обжились европейцы. В случае нарушения запрета солдатам было разрешено убивать аборигенов на месте. Зато сами белые зачастили на территорию тасмайницев, так как их похищение и продажа в рабство (так называемый «отлов чёрных») стали прибыльным бизнесом: за взрослого давали пять долларов, за ребёнка – два. В результате к 1830 году из 5–6 тысяч аборигенов на всём острове оставалось всего лишь двести – их в итоге принудительно вывезли за тридцать миль от Тасмании на остров Флиндерс. Итог трагедии цинично, но точно подвёл историк и журналист Джон Лоуренс Хэммонд: « Тасманийцы были бесполезны и все умерли » [123] Там же. С. 171. .

Удивительно: собравший огромное количество примеров самого чудовищного насилия над аборигенами современный австралийский историк Клементс не уверен в том, что это можно считать геноцидом [124] Klements N. Op. cit. P. 110–112. . Его сомнения основаны на том, что массовое уничтожение аборигенов происходило… во время войны. К окончательному решению колонистов-де подтолкнул не «цвет кожи или вероисповедание туземцев, а эффективность их атак и сила их решимости». Подобная казуистика совершенно неубедительна, особенно при сравнении действий англичан с классическим определением геноцида от Рафаэля Лемкина. Это определение совершенно чётко включает в понятие геноцида создание препятствий к деторождению у какого-либо народа; то, что породило «чёрную войну» – массовое похищение туземных детей с целью обращения их в рабство и женщин ради сексуального насилия уже было геноцидом. А «эффективные атаки» аборигенов стали обречённой на неудачу попыткой избежать этой незавидной участи и привели к тому, что геноцид со стороны колонистов приобрёл другую форму – прямого тотального уничтожения.

Белое население Австралии восприняло опыт соседей с энтузиазмом. Как рассказывает Даймонд, «австралийское правительство, по образцу карательных отрядов тасманийского правительства, создало подразделение конной полиции, так называемых “полицейских для дикарей”; это подразделение выполняло приказ “найти и уничтожить”: аборигенов либо убивали, либо сгоняли с обжитых территорий. Чаще всего полицейские окружали стоянку аборигенов ночью, а на заре нападали и расстреливали всех. Белые поселенцы также широко применяли для уничтожения аборигенов отравленную еду» [125] Diamond. Op. cit. P. 254. . Иллюстрацией к последнему тезису может быть красноречивое хвастовство одного из колонизаторов, который в 1885 году говорил: «Чтобы успокоить ниггеров, им дали нечто потрясающее. Еда наполовину состояла из стрихнина – и никто не избежал своей участи… Владелец Лонг-Лэгун при помощи этой хитрости уничтожил более сотни чёрных» [126] Саркисянц М. Указ. соч. С. 172. .

Н. Н. Миклухо-Маклай сообщал в Русское географическое общество: «Их [аборигенов] вытесняют внутрь страны, всячески преследуют, и убийство чёрного не считается даже преступлением » [127] Тумаркин Д. Миклухо-Маклай. М., 2012. С. 301. . Душегубы, учинившие в 1838 году бессмысленную резню на Майелл-Крик в Новом Южном Уэльсе (чуть ли не единственный случай в истории, когда белых австралийцев повесили за убийство «ниггеров»), говорили на суде: «Мы не сознавали, что, убивая чёрных, нарушаем закон… потому что раньше это практиковалось повсеместно » [128] Саркисянц М. Указ. соч. С. 172. . На первом процессе по этому делу бандитов и вовсе оправдали: местный житель сообщал в редакцию газеты Australian, что один из присяжных заседателей так пояснял своё решение: « Я смотрю на негров как на стаю обезьян, и чем раньше их сметут с лица земли, тем лучше. Я знал, что эти люди были виновны, но я никогда не видел, чтобы белого человека повесили за убийство чернокожего» [129] Myall Creek Massacre // https://www.parliament.nsw.gov.au/Hansard/Pages/HansardResult.aspx#/docid/HANSARD-1323879322-22077 . На повторном процессе благодаря принципиальности генерального прокурора и главным образом из-за наличия белого свидетеля убийцам вынесли обвинительный приговор, но общество встретило его с негодованием. Симптоматично заявление газеты «Сидней Морнинг Геральд»: « Эта банда чёрных животных не стоит тех денег, которые колонистам придётся потратить на печать глупых судебных отчётов. Мы и так уже потратили слишком много » [130] Там же. . Дело о резне на Майелл-Крик лишь усилило в среде белых австралийцев «заговор молчания» относительно убийств аборигенов. Вторым его следствием стало то, что для расправы с «обезьянами» начали активнее использовать яд: это делало положение убийц более безопасным на случай, если некий чиновник-идеалист вдруг захочет расследования.

« Чёрная кровь на руках “добропорядочных” колонистов Нового Южного Уэльса, и всех вод новой Голландии будет недостаточно, чтобы смыть эти позорные пятна » [131] Lang J.D. An hisotorical and statistical account of New South Wales. London, 1837. P. 37. , – написал политик и писатель-гуманист Джон Данмор Лэнг об активности соотечественников.

Последнее массовое убийство мирного племени в Австралии, которое подтверждается документами, было совершено отрядом полицейских в 1928 году: жителей захватили, сковали и убили выстрелами в затылок. До прихода нацистов к власти оставалось пять лет.

Америка также в течение нескольких веков была ареной истребления поселенцами коренных народов. Первыми его начали спутники Христофора Колумба, едва только ступив на американскую землю. Cтолкнувшись вдалеке от родины с наивным чужим народом, они молниеносно сбросили тот налёт цивилизованности, который наносили на человека религия, закон и государство в Европе XV века. Вырвавшись за рамки своего мира, конкистадоры охотно шли не только на варварский грабёж, который по крайней мере совершался по рациональным мотивам, но и на патологические истязания индейцев исключительно ради забавы. Начался повседневный геноцид.

«Они разрубали их пополам и бились об заклад, кто одним махом снесёт индейцу голову с плеч, жгли их живьём и творили другие небывалые зверства. Среди прочего рассказал отец Монтесино, что однажды испанцы проводили время в таких забавах на берегу какой-то реки, и один из них схватил младенца, годовалого либо двух лет, и перебросил через плечо в реку, но тот не сразу пошёл ко дну, а некоторое время держался на поверхности, и тогда этот испанец оборачивается и говорит: “Ещё барахтаешься, такой-сякой, барахтаешься?”» [132] Лас Касас Б. де. История Индий. М., 1968. С. 139. .

Описанное происходило на карибском острове Гаити, где ныне расположены сразу два государства – Доминиканская Республика и Республика Гаити. На всех мировых картах он называется Эспаньола, то есть «испанский», как окрестил его в 1492 году Колумб. В СССР колонизаторскому названию предпочли исконное индейское Гаити, что означает «гористый», которое, по традиции, сохраняется и в современной российской географии. Историки спорят, каково было население острова к прибытию Колумба: цифры колеблются от нескольких сотен тысяч до трёх миллионов. Как бы там ни было, но сокращение населения Гаити в любом случае оказалось катастрофическим: уже спустя двадцать лет на Эспаньоле жили всего 16 000 индейцев [133] Stannard D. Op. cit. P. 266. . Остальные были истреблены колонизаторами, умерли от занесённых ими болезней или бежали (впрочем, недалеко и ненадолго); вскоре для работы на золотых рудниках и плантациях испанцам пришлось завозить чернокожих африканских рабов.