Леонид Савин - Стрелы кентавра. Кибервойна по-американски

Американские эксперты еще в 2011 г. определили 33 государства, которые включали кибервойну в свое военное планирование. Они варьируются от государств с довольно продвинутыми доктринами и военными организациями, в которых работают сотни или тысячи людей, до стран с более базовыми механизмами, где кибератаку и кибервойну включают в существующие возможности для радиоэлектронной борьбы.

Общие элементы в военной доктрине включают использование кибервозможностей для разведки, информационных операций, нарушения работы критических сетей и услуг, для «кибератак», а также в качестве дополнения к электронной войне и информационных операций. В некоторых государствах предусмотрены конкретные планы информационных и политических операций [92] Lewis, James A. and Timlin, Katrina. Cybersecurity and Cyberwarfare. Preliminary Assessment of National Doctrine and Organization. Washington, D.C.: Center for Strategic and International Studies, 2011. . Наличие таких стратегий давало американским военным и политикам, которые их поддерживают, обоснование для изменения собственных доктрин и корректировки законодательства.

Отмечалось, что «Женевская конвенция и другие инструменты международного права и регулирования определяют, что приемлемо и неприемлемо, что является и не является атакой для традиционной войны. Ничего из этого не относится к киберсфере, где определения кибервойны еще не установлены, не говоря уже о правилах и положениях, которыми должны руководствоваться на практике» [93] Richards, Julian. Cyber-War: The Anatomy of the Global Security Threat. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2014. p. 19. .

В докладе отециальной комиссии Конгрессу США в 2008 г. было указано, что дать точное определение таким терминам, как «кибератака», «киберпреступление» и «кибертерроризм», проблематично, так как существуют сложности как с идентификацией, так и с намерением или политической мотивацией атакующего. В докладе «кибертерроризм» предлагается определять как «противозаконные атаки и угрозы атак на компьютеры, сети и информационные накопители, когда они сделаны с целью запугивания или угроз в отношении правительства или служащих для достижения политических или социальных целей. Киберпреступление – это преступление, совершенное с помощью компьютеров или имеющее целью компьютеры… Оно может включать в себя кражу интеллектуальной собственности, коммерческих секретов и законных прав. Кроме того, киберпреступление может включать в себя атаки против компьютеров, нарушающие их работу, а также шпионаж» [94] Botnets, Cybercrime, and Cyberterrorism: Vulnerabilities and Policy Issues for Congress. January 29, 2008. p. 3–4. .

Эти вопросы остаются актуальными. Что такое «кибервойна», так и не было определено. Но за последние годы в законодательной практике США были заметны явные усилия по милитаризации права в области киберпространства. Часто под надуманными предлогами сенаторы предлагали подкрепить на законодательном уровне ряд жестких мер.

В 2014 г. сенатор США Роберт Мемендес, представляющий комитет по международным отношениям, предложил внести КНДР в список стран – спонсоров терроризма по причине обвинений в кибератаке на компанию Sony.

Но согласно законам США, кто бы ни стоял за этой атакой, она не попадает под определение терроризма, т. к. при взломе компьютеров не было ни насилия, ни применения силы. Поэтому нужно было ввести какую-то новую формулировку, которая устроила бы все заинтересованные стороны в США.

Так, в начале февраля 2016 г. сенаторы Марк Кирк и Кристен Джиллибрэнд представили законопроект, направленный на скорейшее внедрение программ ведения электронной войны, связанной в основном с использованием электромагнитной энергии для перехвата и подавления радиосигналов противника. Законопроект был подготовлен после того, как Пентагон учредил Исполнительный комитет по ведению электронной войны.

А в мае 2016 г. Комитет Сената США по вооруженным силам решил включить требование «акта войны» в отношении кибербезопасности в финансовый план Минобороны США на 2017 год. Требование содержало призыв к президенту «разработать политику по определению того, когда действие, выполняемое в киберпространстве, представляет собой акт войны против Соединенных Штатов» [95] Courtney, William and Libicki, Martin C. How to Counter Putin’s Subversive War on the West. RAND, August 1, 2016. http://www.rand.org/blog/2016/08/ how-to-counter-putins-subversive-war-on-the-west.html .

Учитывая темпы изменений в глобальной цифровой среде, предполагалось, что любое определение должно быть достаточно расплывчатым или достаточно широким, чтобы включать в себя все сценарии, которые, несомненно, будут сопровождать все быстро развивающиеся технологии, такие как Интернет вещей [96] Internet of things, IoT – концепция вычислительной сети физических предметов («вещей»), оснащённых встроенными технологиями для взаимодействия друг с другом или с внешней средой… , подключенные транспортные средства, компактные переносимые технологии и робототехнику.

8 июня 2017 г. законодатели Комитета по вооруженным силам Палаты представителей представили законопроект, согласно которому должностные лица Министерства обороны должны будут уведомить Конгресс в течение 48 часов с момента начала любой чувствительной кибероперации [97] Marks, Joseph. Lawmakers to Pentagon: Tell Us When You Use Cyber Weapons. June 8, 2017. http://www.defenseone.com/politics/2017/06/lawmakers-want-no-tice-when-pentagon-uses-cyber-weapons/138539/?oref=d_brief_nl .

Закон будет применяться как к наступательным, так и к оборонным кибероперациям, которые проводятся за пределами сетей Минобороны и производят эффекты вне мест, где США участвуют в боевых действиях. Закон не будет применяться к тайным действиям, которые обычно проводятся разведывательными агентствами, а не военными. Это означает, что атака Stuxnet против технической инфраструктуры Ирана, которая является одной из самых известных наступательных киберопераций и, как полагают, была запущена, в частности, спецслужбами США, не подпадает под требования закона.

Также парадокс состоит в том, что Киберкомандование и Агентство национальной безопасности США имеют одну «прописку» и оба ведомства возглавляет один и тот же человек.

В законопроекте говорилось о необходимости Пентагона уведомить комитеты по вооруженным силам Палаты представителей и Сената о любых обзорах кибероружия, чтобы определить, могут ли они использоваться в соответствии с международным правом.

Отдельный законопроект был представлен в июне 2017 г. депутатом Лу Корреа (демократ, Калифорния), призывавшим Пентагон обновить действующую киберстратегию от 2015 г., чтобы наметить конкретную стратегию для кибернаступлений. Это и было сделано впоследствии.

Законопроект также имел намерение прояснить те методы, с помощью которых США будут помогать союзникам по НАТО разрабатывать аналогичные наступательные киберстратегии. В нем говорилось, что наступательная стратегия должна включать в себя конкретные способы, с помощью которых военные могли бы использовать кибервозможности для пресечения традиционных военных атак на суше, море и в воздухе со стороны России или другого противника.