Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

b) Есть причина мешающая точке проявляться.

Мне неизвестны причины, мешающие провозить суммы среднего размера через американскую границу (маленькие можно, большие можно, средние нельзя).

В то же время, второе объяснение хорошо коррелирует с тем фактом, что представленный скан документа прошел черно-белую, двухбитную обработку. Это подтверждается отсутствием серых тонов в документе. Все градации серого поделены при этом на две группы, по отношению к некоему пороговому значению. Т. е. если яркость объекта оказывается близка к пороговой, то он будет проявляться или не проявляться случайным образом.

Кстати говоря, если мы перестроим распределение, расставив точки, то получим типичное Пуассоново распределение, свойственное малым выборкам.

3) Дополнительные сомнения в обладании столь большой суммой денег вызывает тот факт, что Абрам, вероятнее всего, едет работать нелегально. Он едет, не имея контракта на работу [280] , но к “другу”, средней руки предпринимателю, работающему в деревообрабатывающем бизнесе. Адрес он указывает не домашний друга, а адрес конторы этого “друга”. Вероятнее всего, никакой это не друг, а один из предпринимателей, которому вечно не хватает квалифицированных плотников в бурно развивающемся лесном бизнесе Северо-Запада.

На основании этих косвенных свидетельств, я сделал вывод, что это именно 75.00, а не 7500. [281]

Итак, в июле 1907 года Абрам отправился на заработки в Портленд. Нужно понимать, что он, не будучи американским гражданином, работал в Портленде до 1910 года как гастарбайтер, [282]то есть работал «по понятиям».

Что это за понятия и к чему они привели Абрама, разъяснил А. Ю. Лебедев, знакомый с американской действительностью не понаслышке:

«Я бы, если бы работал нелегально три года, тоже бы это не афишировал. Налогов-то он не платил. Портленд растет как на дрожжах, и именно за счет деревообработки, нужда в плотниках огромная. Если не париться с формальностями, можно заработать неплохо. А если относится к некоторым законам как к формальностям, то может потом захотеться уехать в Айову». [283]

01.38.Внутренняя колоннада здания лесного хозяйства. Плотники сработали… Портленд, 1905 год. [284]

А в 1910 году, уже скопив достаточную сумму для начала «настоящей» американской жизни, Абрам понял, что пора покинуть Портленд.

Похоже, что в это время активизировались его контакты с Бундом («В 1910–11 Бунд предпринял новые усилия по укреплению своей организации» [285]) или Поалей Ционом. Там потребовалось выполнить какое-то важное партийное поручение в Европе и вспомнили, что Абрам – Абрахам Коваль – Ковель – Кавал с такими поручениями блестяще справляется. И Абрам отправился через океан, надеясь встретиться с Этель и забрать её из Телехан в Америку на обратном пути.

Удалось ли им встретиться во время этой поездки Абрама, неизвестно. Но точно известно, что Этель с ним не поехала. Вероятнее всего, она не могла оставить мать, сестёр и отца, фактически бывших на её попечении.

На этом и заканчивается отдельная «русофильская» ветвь альтерверса Абрама, сливаясь в 1910 году с ветвью «юдофильской». Заканчивается и телеханский период жизни Этель и Абрама. Впереди их ждала Америка…

Жорж Абрамович Коваль родился в Соединённых Штатах Америки. Но назвать эту страну его «большой Родиной» было бы большой ошибкой, и даже оскорблением его памяти. Сам он считал своей большой Родиной Советский Союз, всю свою сознательную жизнь работал на его благо, получил признание и высшую награду России, а ФБР – государственный орган США! – пытался лишить его урождённого американского гражданства. [286]

Но вот свою малую родину, американскую глубинку айовского городка Сью-Сити, Жорж помнил и любил до конца своей длинной жизни. История появления родителей в США, а также история первых 19 лет его жизни и причин, которые заставили всю семью покинуть Америку, весьма поучительна с эвереттической точки зрения. Она вскрывает сложный характер ранних ветвлений альтерверса Жоржа и полна интригующих загадок.

Официальная версия прибытия в Америку Абрама Коваля приведена в первой биографической публикации о Жорже Абрамовиче. Автор, В. Лота, соблюдая правила конспирации, «перекрестил» Жоржа в Дмитрия, скрыл название городка Сью-Сити за безликим «городом Н.» и сообщил:

«Будущий отец Дмитрия в России работал плотником. Однажды он встретил девушку, которую полюбил и хотел жениться на ней. Но денег на свадьбу не было. Вот тогда-то он и решил поискать счастья на чужой стороне.

Отец Дмитрия приехал в США и поселился в городе Н., без особого труда устроился на пилораму, стал относительно хорошо зарабатывать.

После обзаведения недвижимостью молодой плотник послал по почте денежный перевод своей возлюбленной в Россию. Вскоре она прибыла в Н. и стала его женой» . [287]

Эта версия (с раскрытием имён и названий) сохранилась во всех дальнейших публикациях о Жорже Абрамовиче и стала «канонической». Версия в общих чертах подтверждается документами, выявленными ФБР в ходе расследования «дела Коваля» в 1955 году. Но, как известно, «дьявол скрывается в деталях».

Сегодня есть возможность рассмотреть некоторые из этих деталей. Действительно, в «Декларации о намерениях» от 24 января 1913 года – документе, который подаётся с целью последующей натурализации (получения гражданства) – Абрам Коваль сообщает, что прибыл в Америку из германского Бремена 29 апреля 1910 года на судне «Ганновер» в порт Галвестон. При этом он отказался от верности императору Николаю II. [288]

Но внимательное рассмотрение данных, приведённых в «Декларации о намерениях», порождает несколько недоуменных вопросов.

Прежде всего, почему эта декларация подана только почти через три года после приезда в Америку? Если бы Абрам намеревался эмигрировать в США, естественно было бы ожидать, что сразу после приезда он начнёт хлопотать о гражданстве.

Вероятным ответом на это недоумение является следующий. Первоначально Абрам не собирался оставаться в Америке «на ПМЖ». Он надеялся, что ситуация в Телеханах как-то успокоится после революционной смуты и он вернётся к жене и родне. Но на родине происходили какие-то события, из-за которых и Этель и сёстры не могли дальше жить в России. Это могло быть связано и с продолжающимися полицейскими преследованиями участников «событий 1905–1907 годов», и с семейными обстоятельствами – например, с уже упоминавшимся возможном отъезде семьи родителей Этель в Пружаны.