Юрий Лебедев - Ветвления судьбы Жоржа Коваля. Том I

Кроме того, немалую роль играет и то, что тема «атомной разведки» выходит за рамки национальных интересов, она органически связана с международной политикой и текущей политической конъюнктурой современного мира, а эта конъюнктура сегодня не способствует сотрудничеству в обмене информацией.

Это объясняет практическую недоступность для историков материалов из архивов спецслужб – ГРУ и других ведомств, как российских, так и зарубежных – в которых могут храниться документы о профессиональной деятельности Дельмара, и потому не позволяет анализировать эту деятельность на научном уровне строгости.

Правда, следует учитывать и такие новейшие тенденции в эволюции глобального социума, которые пока не очевидны рядовым его членам, но хорошо отслеживаются специалистами.

Об одной из них, важной для темы настоящей книги, рассуждает яркий российский политолог и общественный деятель Екатерина Шульман в лекции о

«… таком трудно определяемом явлении, как «дух эпохи», свойство нашего времени…». [28] «Соучастие, уклонение, ответственность: гражданские стратегии в условиях гибридности и постправды», выступление Е. М. Шульман на семинаре Ассоциации школ политических исследований в Стокгольме, 27 апреля 2018 г., сайт «YouТube», опубликовано 7 мая 2018 г., https://www.youtube.com/watch?v=HpS3QEM-vrw, 0 мин. 10 сек. – 0 мин. 15 сек. (вх. 10.09.19).

Она утверждает, что «большой тренд» современной эпохи состоит в том, что,

«…обобщённо выражаясь, «власть над миром» переходит от военных… к спецслужбам, к службам и структурам, обеспечивающим безопасность … » . [29] Ibid, 24 мин. 12 сек. – 24 мин. 24 сек.

Похоже, что этот тренд уже проявляется не только в прогнозах политологов, но и в общественном сознании.

« Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ) представляет данные исследования ко Дню военного разведчика. Большинство россиян высоко оценивают профессию разведчика с точки зрения уважения к ее представителям, а также доходности и уровня влияния… Каждый пятый россиянин (20 %) в ходе опроса сказал, что хотел бы, чтобы его дети или внуки стали разведчиками ». [30] «Разведчики среди нас», пресс-выпуск ВЦИОМ № 4094, 05.11.19, сайт ВЦИОМ, https://wciom.ru/index.php?id=236&uid=9984 (вх. 05.11.19).

Если это так (а мне кажется, что это действительно так), то история становления спецслужб вообще, и разведки, как одной из важнейших составных частей системы спецслужб, в частности, должна будет привлечь и общественное внимание, и получить широкую информационную поддержку со стороны спецархивов. [31] То, что «процесс пошёл», легко видеть по многочисленным свежим публикациям о «раскрытии» всё новых и новых разведчиков и новых подробностей о работе ранее известных. См. например, Иван Апулеев, «Мертвые и вернувшиеся: каких разведчиков рассекретила Россия. Глава СВР рассекретил имена семерых разведчиков-нелегалов», «Газета. ру», 28.01.20:13.34, https://www.gazeta.ru/army/2020/01/28/12932288.shtml (вх.06.02.20), «Как известная советская киноактриса стала разведчицей и за что удостоилась высших наград: Ирина Алимова», сайт «Культурология», https://kulturologia.ru/blogs/210120/45242 (вх. 06.02.20), «За какие заслуги советской разведчице Анне Морозовой установили памятник в Польше», сайт «Культурология», https://kulturologia.ru/blogs/190120/45227 (вх. 06.02.20).

В том мире, где эта тенденция станет общественно очевидной и «бюрократический аппарат» осознает выгодность и полезность информационной открытости прошлого, наступит эпоха «историографического ренессанса» и будущий биограф Ж. А. Коваля будет располагать для анализа гораздо большим объёмом фактического материала, чем автор настоящей книги.

И «первые ласточки» этой эпохи уже проявили себя и в США, и в России. Подтверждением тому является функционирование специальных сайтов «Фонд атомного наследия» [32] «The Atomic Heritage Foundation (AHF)», https://www.atomicheritage.org (вх.22.10.19). , «Атомный архив», [33] «Atomic Archive», http://www.atomicarchive.com (вх.28.12.19). «Архив Ядерного Оружия» [34] «The Nuclear Weapon Archive», http://www.nuclearweaponarchive.org (вх.28.12.19). в США и «История Росатома» [35] «История Росатома», http://www.biblioatom.ru (вх.22.10.19). в России.

Однако, как предупреждает Е. Шульман, не следует ожидать, что в полной мере это произойдёт очень быстро – « большие тренды, они очень большие ☺ », [36] «Соучастие, уклонение, ответственность: гражданские стратегии в условиях гибридности и постправды», выступление Е. М. Шульман на семинаре Ассоциации школ политических исследований в Стокгольме, 27 апреля 2018 г., сайт «YouTube», опубликовано 7 мая 2018 г., https://www.youtube.com/watch?v=HpS3QEM-vrw, 19 мин. 54 сек. – 19 мин. 57 сек. т. е. выявляются в течение длительного времени. И, добавлю от себя, не во всех мирах Будущего…

Но пока отдельные представители «бюрократического аппарата» ведут себя как слон в посудной лавке, в результате чего будущие историки лишаются уникального исторического материала – памяти свидетелей важнейших событий прошлого. В области истории атомной отрасли СССР примером такого «слоновьего» поведения является деятельность директора ИИЕТ Д. Ю. Щербинина. В результате проведённой им «оптимизации структуры» института с помощью инструмента «внеплановой аттестации» в 2016 г. была уволена треть (!) сотрудников Отдела истории физико-математических наук. Среди них и И. С. Дровеников, бессменный Учёный секретарь Общемосковского семинара по истории советского атомного проекта. Как писали в «Обращении» от 03.02.2017 г. в Учёный Совет ИИЕТ сотрудники Отдела,

« при его непосредственном участии были изданы коллективные сборники трудов и подготовлено множество статей, изданных в нашей стране и за рубежом ». [37] Текст этого обращения получен мною от историка физики К. А. Томилина, e-mail от 14.12.19:13.21.

Фактически это было протестное письмо против самоуправства директора. Но, как сообщил мне один из авторов этого письма историк физики к.ф.-м.н. К. А. Томилин,

« Ученый совет к этому времени был директором дезорганизован и письмо никак не обсуждал ». [38] Ibid.

И с 2017 г. Общемосковский семинар по истории советского атомного проекта прекратил свою работу. Исчезла площадка, на которой специалисты-историки и ветераны атомной отрасли СССР и России проводили анализ различных технических решений, давали оценки тем или иным действовавшим лицам, делились воспоминаниями о событиях и фактах, не попавших в архивные хранилища. Чем длиннее временна́я дистанция до события, тем меньше его живых свидетелей, но тем ценнее их впечатления о нём. Материалы некоторых заседаний, в которых мне довелось принимать участие, уникальны и использованы в настоящей монографии. У будущих историков новых материалов – увы! – уже не будет.