Николай Никифоров - Штурмовые бригады Красной армии. Фронтовой спецназ Сталина

Против этих положений, делавших военно-инженерное искусство застывшим произведением геометрических построений и архитектурного крепостного классицизма, выступил видный русский военный инженер А.З. Теляковский. В написанном им и переведенном на многие европейские языки труде «Фортификация» обосновывается деление фортификации по назначению и характеру: использование укреплений в войне – полевая фортификация, по мнению А.З. Теляковского, имела тактическое значение, а долговременное инженерное оборудование ТВД – стратегическое. «Дело фортификации, – писал он, – приспособить местность посредством укреплений к выгоднейшему действию войск; место расположения укреплений указывается тактикой».

Российская академия наук в своем постановлении о присуждении А.З. Теляковскому Демидовской премии отмечала, что в его трудах «раскрыта связь фортификации с тактикой и стратегией». С появлением его трудов заметно расширилась теоретическая область военно-инженерного искусства. Его идеи нашли практическое решение и дальнейшее развитие в Крымской войне 1853–1856 гг. при обороне Севастополя. Последователями идей Теляковского были видные русские военные инженеры К.А. Шильдер и Э.И. Тотлебен.

В ходе обороны Севастополя в 1854–1855 гг. зародилась новая система укреплений – полевые позиции как противодействие атаке рассыпным строем. Вместо узкой линии бастионов и связывающих их крепостных стен впервые была применена укрепленная полоса глубиной 1000–1500 м, состоявшая из нескольких линий траншей, создавались защищенные позиции для артиллерии, устраивались блиндажи для укрытия личного состава, широко велась подземно-минная борьба, впервые был использован электрический способ взрыва, появились взрывные фугасы и морские мины. Стрелковые окопы и траншеи, зародившиеся в Севастопольской обороне как новая форма полевых укреплений, широко применялись североамериканцами в гражданской войне.

Русско-турецкая война 1877–1878 гг. подтвердила правильность опыта Севастопольской обороны; возведение полевых укрепленных позиций в этой войне стало входить в систему. Причем оказалось, что стрелковые окопы и траншеи необходимо применять не только в обороне, но и в ходе наступления. Впервые в практике войск нашло применение самоокапывание. Это первыми сделали русские саперы, их примеру последовала пехота.

Наиболее полно события этой войны исследованы в книге академика В.А. Золотарева «Противоборство империй» [6] Золотарев В. А. Противоборство империй. (Война 1877–1877 – апофеоз восточного кризиса). М., 1991. . Ценность монографии прежде всего заключается в доказательном показе генезиса Восточного кризиса, нашедшего свое логическое продолжение в войне как его апофеозе. Война как сложнейшее историческое явление представлена законченным полотном, в полной мере и органично насыщенном многоцветьем событий. На всесторонне раскрытом сложном политическом фоне мы видим причудливые очертания Балканского узла и Кавказа, причем с мельчайшим и подробным, просто филигранным, отображением деталей происходящего. Полные драматизма, проплывают перед нами Шипка, Плевна, Карс, Баязет. Военное искусство русской армии наполнено конкретными действиями исторических персонажей, величием и непобедимостью русского духа и оружия.

От сложного и большого к простому и конкретному – ярко и убедительно автор показывает происхождение и события войны, ее результаты и историческое место, воспроизводит все сложности борьбы в исторической ретроспективе, определяет комплекс социально-политических и идеологических мотивов особого интереса России. Серьезное научное отношение автора к эпистолярному наследию войны, ее отображению в народном и профессиональном поэтическом творчестве придает работе особый колорит, наполняя ее живой теплотой человеческого дыхания, сложностью и неоднозначностью бытия ее героев. Труд В.А. Золотарева в то же время отличает строгий научный подход к исследованию проблем войны 1877–1878 годов. Уникальные документальные приложения, обширная библиография и красочные иллюстрации XIX века ставят работу в разряд эксклюзивных.

Неудавшийся штурм Плевны, бои на Шипке, взятие Карса окончательно доказали правильность сочетания элементов крепостных форм обороны с полевыми укреплениями. Но выявили и другое – эффективных способов борьбы против такого сочетания пока еще не имелось. Лобовой штурм в таких случаях приводил, как правило, к большим потерям и искомого результата не давал. Так, при штурме Плевны, безусловно, важном пункте, но не главной стратегической цели войны, к исходу третьего дня штурма погибло 43 тыс. русских и 3 тыс. румын при потерях противника в 3 тыс. человек [7] Золотарев В. А. Указ. соч. С. 74. .

Вместе с тем в русско-турецкой войне 1877–1878 гг. взгляды на использование саперов расходились с их количеством в армии. Вследствие их относительно небольшой численности использование саперных частей при наступлении было незначительным и часто не по специальности. Например, отряд силою в 25 батальонов, назначенный для штурма позиций у Ловчи 22 августа 1877 г., имел в своем составе всего два саперных взвода. Конечно, такое количество саперов вряд ли в полной мере могло обеспечить действия и положение атакующей пехоты. В лучшем случае их деятельность сводилась к руководству работами по устройству батарей и ложементов на захваченных рубежах.

Становилось ясным, что поиск новых форм борьбы против подготовленной обороны в полной мере зависит от развития оружия, вооружения, особенно артиллерии, появления новой техники.

Начало XX в. было характерно бурным развитием инженерно-технических средств борьбы. Русско-японская война 1904–1905 гг. дала много примеров для организации обороны. Обобщение ее опыта, в особенности обороны Порт-Артура, явилось значительным вкладом в развитие военно-инженерного искусства. В ходе войны окончательно утвердилась и приобрела безусловное право на существование полевая фортификация и ее важнейшая современная форма – сплошные траншеи большой протяженности. Вначале полевые укрепления имели небольшую глубину, затем в ходе войны их стали строить в две-три линии на глубину 2–4 км. Впервые было предпринято заблаговременное возведение тыловых оборонительных позиций. Появляются убежища, выявляется непригодность редутов и других насыпных сооружений. Создается сплошная укрепленная позиция – в нее был превращен фортовой пояс крепости Порт-Артур, где полевые и долговременные укрепления взаимно дополняли друг друга. Штурм крепостных укреплений стоил японской армии 100 тыс. человек убитыми и ранеными, что в четыре раза превышало численность гарнизона крепости.