Владимир Бровко - Последняя битва маршала П. Ротмистрова. Т. 1

« Немедленно, не теряя ни одного часа времени, вернуться в Лихославль, откуда совместно с частями 185 сд стремительно ударить на Медное, уничтожить прорвавшиеся группы противника, захватить Медное.

Пора кончать с трусостью!»

Вскоре в составе Калининского фронта 8-я танковая бригада принимала участие в зимнем контрнаступлении советских войск под Москвой, отличившись при освобождении города Клин.

В ходе наступления бригада прошла до Ржева.

Но это мнения современных историков.

А теперь давайте посмотрим на эту ситуацию глазами самого П. Ротмистрова.Ведь у нас есть его мемуары»

И вот что он писал:

«30 сентября 1941 года немецко-фашистское командование, завершив сосредоточение в составе группы армий «Центр» огромной массы войск и боевой техники – около половины всех сил и средств, находившихся на советско-германском фронте, – предприняло генеральное наступление на Москву.

Как известно, замыслом наступательной операции, получившей кодовое название «Тайфун», предусматривалось мощными ударами из района Духовщины, Рославля и Шостки в восточном и северо-восточном направлениях расчленить нашу оборону, окружить и уничтожить главные силы Западного, Брянского и Резервного фронтов в районах Вязьмы и Брянска, а затем стремительным наступлением танковых группировок охватить Москву с севера и юга, овладеть столицей Советского государства и на этом закончить войну. Гитлеровское командование считало, что с потерей столицы наш народ прекратит сопротивление и признает себя побежденным.

О новом наступлении гитлеровцев на московском направлении я узнал, когда получал приказ вывести бригаду из боя, подготовить ее к маршу, а самому срочно явиться в штаб фронта.

13 октября меня вызвал к себе командующий фронтом генерал-лейтенант П. А. Курочкин. По его настроению нетрудно было догадаться, что случились какие-то большие неприятности.

Он молча пожал мне руку и жестом пригласил к столу, на котором лежала карта, потом минуту-другую стоял задумавшись, будто собираясь с мыслями.

Наконец Павел Алексеевич, глубоко вздохнув, заговорил:

– Немцы рвутся к Москве. Пали Брянск и Орел. Тяжелые бои идут под Вязьмой…

В это время скрипнула дверь. В комнату вошли двое: начальник штаба фронта генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин и начальник автобронетанковых войск полковник П. П. Полубояров.

Оба они мне были хорошо известны.

Николай Федорович, кряжистый, круглолицый крепыш, перед войной работал в Генштабе начальником Оперативного управления, а Павла Павловича я знал, как одного из пионеров наших бронетанковых войск: еще в 1920 году он участвовал в боях против Врангеля, командуя танковым взводом.

– Ну что у нас нового? – спросил командующий фронтом Ватутина.

– Новости самые пренеприятные, – склонился Ватутин над картой.

Он сообщил, что под натиском превосходящих сил противника малочисленные, крайне ослабленные войска правого крыла Западного фронта отходят на восток, к рубежу Осташков, Ржев. В обороне наших войск образовался разрыв шириной до 80 километров, в который, как стало известно, немецкое командование бросило 3-ю танковую группу в составе 41-го и 56-го моторизованных корпусов (1, 6, 7-я танковые, 14-я и 36-я моторизованные дивизии и 900-я моторизованная бригада ОС). Группа усиливалась 27-м армейским корпусом (6-я и 129-я пехотные дивизии).

– Теперь уже совершенно очевидно, – заключил Н. Ф. Ватутин, – что противник стремится прорваться к Калинину, а потом нанести удар в глубокий тыл нашего фронта, видимо на Ярославль, Рыбинск.

– Или, – добавил П. А. Курочкин, – развернуть наступление на Москву по Ленинградскому шоссе, вдоль Октябрьской железной дороги. – Командующий фронтом взглянул на меня и продолжил: – Ставка Верховного Главнокомандования приказала нам срочно выдвинуть в район Калинина часть наших сил. Мы решили создать оперативную группу в составе двух стрелковых, двух кавалерийских дивизий, вашей танковой бригады и сорок шестого мотоциклетного полка. Командовать группой поручено Николаю Федоровичу.

Н. Ф. Ватутин, не отрываясь от карты, поставил мне задачу:

– В ближайшее время пехота в конница сосредоточатся вот здесь, – указал он карандашом на город Вышний Волочек. – Ваша бригада с подчиненным вам мотоциклетным полком составит передовой отряд группы.

Вам надлежит не позже утра 15 октября форсированным маршем двинуться из района Валдая на Вышний Волочек и далее к Калинину с задачей не допустить прорыва танков противника на Торжок и Калинин.

– Чем мы можем помочь товарищу Ротмистрову? – обратился Курочкин к Полубоярову.

– В Валдай уже направлены фронтовые ремонтные средства. А танков, к сожалению, у нас нет, – развел руками Павел Павлович.

У меня защемило в груди. Неподвижным взглядом я смотрел на карту, видел Селижарово, родную деревню Сковорово и с горечью думал: «Неужели здесь будут фашисты?..»

– Вы, Павел Алексеевич, кажется, уроженец этих мест? – мягко прикоснулся к моему плечу П. А. Курочкин. – Мы надеемся, что это в какой-то мере облегчит выполнение поставленной вам задачи.

– Только надо торопиться. Промедление может привести к непоправимым последствиям, – добавил Н. Ф. Ватутин.

В деревню Яжелбицы, где размещался штаб бригады, я вернулся вечером, когда уже сгущались сумерки. Потускневшие от осенних дождей, в большинстве своем покинутые хозяевами приземистые домишки темными глазницами окон смотрели на пустынную улицу и как бы прислушивались к отзвукам взрывов, приглушенно доносившимся со стороны фронта.

Отдав распоряжение о сосредоточении ночью 8-й танковой бригады и46-го мотоциклетного полка майора В. М. Федорченко в Валдае, мы с М. А. Любецким и Н. В. Шаталовым принялись за разработку приказа на марш.

Решили выступать из района сосредоточения с рассветом 14 октября.

Оставалось немного времени для отдыха, и я прилег на свою походную кровать. Однако уснуть так и не смог. Растревожил мою душу П. А. Курочкин напоминанием о моем родном крае. Родной дом не так уж и далеко, да не заедешь…

В точно назначенное время 8-я танковая бригада, имея на ходу 49 танков, из них 7 КВ и 10 Т-34, выступила из Валдая тремя эшелонами.

Первым на Ленинградское шоссе вышел 46-й мотоциклетный полк майора В. М. Федорченко, усиленный быстроходными легкими танками. Он составил передовой отряд бригады. За ним следовали средние танки, затем – тяжелые.

За каждой танковой колонной двигались ремонтные автомашины и цистерны с горючим. Это позволяло на коротких остановках быстро устранять неисправности и до заправлять танки.