Сергей Минаков - Первый русский генерал Венедикт Змеёв. Начало российской регулярной армии

Издано при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям в рамках Федеральной целевой программы «Культура России (2012–2018 годы)»

«Язык – жилище бытия», – афористически заметил философ. Мы живем в мире слов, делающих нашу жизнь понятной, осмысленной даже в тех случаях, когда мы не всегда правильно понимаем значение того или иного, чаще всего неведомого нам доселе слова «иноземного» происхождения. Освоение «инородных» слов в «русском мире» происходит прихотливо, порой в причудливом их «обрусении»: и внешне, деформируясь в произношении, и внутренне – по смыслу и по содержанию.

…«Думный генерал Венедикт Змеёв» – странно-необычный воинский чин, неожиданный для русского XVII в. Повстречалось мне много-много лет назад это причудливо-нерасчленимое вербальное явление в слиянии старомосковской, допетровской полуфольклорной архаики с европейской романтикой мушкетерских шпаг, старинных гравюр эпохи Тридцатилетней войны, маршала Тюренна, битвы при Рокруа, картин Вермейера и пр.

Всегда проще писать о людях известных, хрестоматийно узнаваемых. Когда же в фокусе внимания оказывается личность, практически неведомая нашим соотечественникам, но, несомненно, исторически значимая, начинать приходится с сугубо внешнего привлекающего признака.

19 декабря 1674 г. в Дворцовых разрядах была сделана запись: «…столнику и енералу и полковнику Венедихту Андрееву сыну Змеёву… быть готовым со всею службою» 2. Так, впервые в официальных государственных документах оказалось упоминание о первом русском «служилом человеке» Венедикте Андреевиче Змеёве, пожалованном в высший «иноземный» воинский чин «генерала». Именно с него, наверное, и можно начинать историю русской национальной профессиональной военной элиты.

В феврале 1678 г. В.А. Змеёв был пожалован в необычный, можно сказать диковинный, и для России, и для Европы чин «думного генерала» 3, специально для него придуманный и введенный в шкалу чинов Боярской думы – российского правительства того времени. А к 1689 г. в правительстве князя В.В. Голицына генерал Змеёв, по свидетельству польского посланника маркиза де ла Невилля, «в армии был генерал-комиссаром…» 4– по западноевропейским меркам того времени – военным министром 5.

Генерал Змеёв оказался и фактическим главнокомандующим русской армии, отправившейся в поход на Крым в 1689 г. (в дальнейшем я попытаюсь осуществить анализ этого события и дать ему взвешенную оценку, которая не во всем совпадает с традиционным мнением, сложившимся в историографии). Этот поход, спровоцировав государственный переворот царя Петра – важнейшее событие эпохи – как и все вышесказанное, вполне естественно, обращает наше внимание на личность Змеёва.

Венедикт Андреевич Змеёв (условное изображение)

Фигура думного генерала Венедикта Змеёва символична, и не только для эпохи «вестернизации» Московского государства. Обозначившаяся с середины XVII в. «вестернизация» России, первоначально робко проникая в социокультурные, социально-политические, психокультурные ее «пустоты», с конца указанного столетия приобрела уже радикально-революционный характер благодаря мощной личности царя Петра, его вдохновенному самовластию, энергии, прихоти, порой и самодурству.

Малоизвестная ныне личность генерала Змеёва на самом деле является и одним из символов двух присущих российской цивилизации, можно сказать «пульсирующих», явлений – «перманентные революции», время от времени потрясающие Россию на протяжении всей ее истории, и столь же «перманентное» обострение проблемы «Россия и Европа», «Россия и Запад». Впрочем, оба этих явления, как правило, оказывались в органичной взаимосвязи. «Перманентное» влечение России в Европу и увлечение Европой доходило неоднократно до самозабвенной и самоотверженной (в буквальном смысле этих слов) влюбленности, как правило без взаимности. Однако незаметно, но столь же «перманентно» оно перерастало во взаимное недоверие, неприязнь, неприятие, ментальную враждебность и неоднократно в ожесточенное противостояние. И это противостояние чаще всего порождало очередной поиск новой, обычно «великодержавной», идентификации.

Таким образом, «думный генерал» Змеёв оказался в фокусе эпохи «революционных преобразований» России второй половины XVII – первой четверти XVIII вв., не только в качестве одной из знаковых фигур эпохи, но даже в разноречивом, старорусски-европейском смысле своего воинского чина – «думный генерал».

В.А. Змеёв был первым русским «генералом» из «солдат», из русских «служилых людей» «регулярной рейтарской службы». Именно с него незримо началось формирование «архетипа» русского военачальника «из солдат», много позже емко и выразительно «расшифрованного» М.Ю. Лермонтовым: «слуга царю, отец солдатам».

В своем завершенном, наиболее ярком проявлении эти архетипические свойства русского «генерала из солдат», Солдата с большой буквы, воплотились в великом А.В. Суворове.

Александр Васильевич Суворов

«…Долговременное мое бытие в нижних чинах, – писал А.В. Суворов своему высокому начальнику и покровителю, – приобрело мне грубость в поступках при чистейшем сердце и удалило от познания светских наружностей; препроводя мою жизнь в поле, поздно мне к ним привыкать» 7.