Геннадий Ильин - Под лепестком несущего винта. Книга вторая

По обоюдному согласию со Светланой мы нарекли своего сына Сергеем.

Между тем, вертолётный полк посетил корреспондент окружной газеты «Фрунзевец». Вполне понятно, что заражённый однажды военкоровским вирусом, не встретиться с ним я не мог. К сожалению, фамилию его я запамятовал, зато портрет журналиста даже теперь стоит перед моими глазами. Это был высокий майор с пронзительным, как у гипнотизёра, взглядом из – под кустистых белесых бровей, с квадратным боксёрским подбородком и большими пудовыми кулаками. Более всего он отвечал требованиям, предъявляемым молотобойцам, чем к представителям изящной словесности. Шумливый, общительный непоседа, он сразу же взял меня в оборот и обязал подготовить ряд материалов, от которых дух захватило.

– Я у вас пару дней поработаю, а ты постарайся что–нибудь подготовить к моему отъезду. Лады?

Не знаю, беседа ли с ним о моём семейном положении, или другие сложились обстоятельства, но через неделю мне предложили крохотную квартирку в бывшем караван – сарае. Одноэтажное и глинобитное П–образное заброшенное здание не эксплуатировалось со времён революции, но предприимчивая КЭЧ, сделав профилактический ремонт, приспособила его для проживания лётно–подъёмного состава. Комнатка площадью метров в двенадцать и кухонька – лилипут с газовой плитой привели меня в восторг, несмотря на то, что туалет и вода находились во дворе.

Я немедленно отстучал телеграмму – приказ в Сиверскую о приезде жены и интенсивно начал заниматься обустройством нашего гнёздышка. Жара стояла невыносимая, и чтобы поскорее заснуть, я вымачивал простынь, оборачивался ею, и в таком вот коконообразном виде засыпал.

Нет, решил я, без холодильника с маленьким ребёнком нам не выжить.

– Езжай в Учкудук, – посоветовали старожилы, – только там реально можно приобрести холодильную камеру.

Я уже слышал об этом месте. Под большим секретом мне рассказали, что там находятся урановые копи, и шахтёров материально снабжают на порядок выше остального населения, поскольку опасная работа заметно сокращала продолжительность их жизни. Однако без специального разрешения попасть на рудники никому не удавалось.

Собственно, я и не рвался на рудники, мне не уран был нужен, а банальный холодильник.

Не знаю, то ли форма моя помогла ( узбеки военных глубоко уважают), то ли личное обаяние, но я нашёл на станции снабженца, который за небольшую мзду выделил для меня холодильник самой последней модификации, и в тот же день я с триумфом установил новенький «ЗИЛ» на кухне.

Ранним июльским утром на Бухарском аэродроме я встречал жену и сына. Неторопливый «Ан –2» важно зарулил на стоянку, выключил двигатель, и через минуту пассажиров стали выпускать на волю. Стоя в толпе встречающих, я во все глаза смотрел в проём двери, боясь упустить момент их появления.

Жена вышла в числе последних, бережно прижимая к груди небольшой серый свёрточек. Она быстро дошла до зоны ожидания, и мы встретились глазами. Я нежно обнял и поцеловал супругу, а она заплакала.

– Ну, что ты, что ты, – успокаивал я Светку. – Всё позади, и мы снова вместе.

– Ты посмотри, какое я тебе чудо привезла, – откинула она край простынки с лица младенца, и я впервые увидел моего сына, мирно посасывающего голубую пустышку. Кукольные черты парня с белесыми, как у матери, бровками и курносым, с пуговку, носиком, пухленькие щёчки и широкий подбородок вызывали умиление, и я осторожно принял из рук Светланы нашего наследника. На нас смотрели, и старик в ватном халате, заглянув через моё плечо внутрь приоткрытого кокона, щёлкнул языком и в восхищении сказал:

– Настоящий батыр будет!

Через час на стареньком такси с нехитрыми Светкиными пожитками мы торжественно въехали во двор нашего пристанища. Я открыл дверь и внёс Серёжу в помещение. Будто чувствуя важность момента, он проснулся и скривил губки. Глаза его бессмысленно уставились, пытаясь, очевидно, понять, кто такой этот дядька, позволивший его взять себе на руки.

Светка быстро осмотрела комнату, скользнула взглядом по кухне и разочарованно произнесла:

– И это ты называешь квартирой?

– Временной. Сейчас в Пролетарабаде, новом районе Кагана, строят коттеджи, каждый на две семьи. К осени сдадут, и мне обещали. Зато посмотри, какой холодильник! – похвастался я.

– Ну, осваивайтесь, обустраивайтесь, а я побежал в полк. Завтра с утра полёты.

Наступил август месяц, жаркий в прямом и переносном смысле слова. Я втянулся в работу и легко, ступень за ступенью осваивал азы летного мастерства. Меня допустили к полётам в качестве лётчика – штурмана, и теперь неотъемлемой частью моей экипировки стал ветрочёт, прибор, с помощью которого я вычислял скорость, направление ветра и давал командиру поправку в курс, по которому следовали. Ветрочёт и логарифмическую линейку. Кондратьев, самолюбивый и тщеславный, с пренебрежением благоволил к бывшим истребителям и ревностно относился к каждому моему успеху. Но, как мог, учил.

Как – то нам поставили задачу вылететь на Ашхабадский полигон для обеспечения учений. Задание было не ахти, какое сложное, но чтобы добраться до цели, нужно было преодолеть четыре сотни километров над безориентирной местностью. В однообразном ландшафте полупустыни не за что зацепиться взглядом. Привязкой для нужных расчётов служили, как правило, нанесённые на карту колодцы, действующие и заброшенные, похожие друг на друга, словно морды верблюдов, и растворённые в серо – жёлтом белесом мареве, как крупицы риса в молоке: попробуй, найди. Правда, к северу от маршрута проходила железнодорожная магистраль Ташкент – Ашхабад, но она была вне видимости и годилась на случай блудёжки.

Ранним утром, попрощавшись с женой и сыном, я взял курс на аэродром, и с первыми лучами солнца вертолёт оторвался от земли. Командир по радио отработал с диспетчерским командным пунктом и поинтересовался, прихватил ли я с собой « тормозок». По неписанному правилу все лётчики – штурманы на путь следования запасались провиантом. На всякий случай, на случай вынужденной посадки, например.

– Обижаешь, командир, – с укором ответил я. – Харч – дело святое.

– Тогда всё в ажуре. Бери управление, – успокоился Кондратьев, и я перешёл к технике пилотирования.

До особого распоряжения мы получили корректировку произвести посадку на аэродроме Мары. С высоты птичьего полёта городок показался приплюснутым к земле, а истребители, выстроенные в одну шеренгу вдоль рулёжной полосы, будто приклеенными алюминиевыми силуэтами на гигантский лист серой бумаги.

Зачехлив лопасти несущего винта, мы отправились на поиски гостиницы. Ей оказалась длинное здание барачного типа, такое же серое и унылое, как и всё вокруг. Зато рядом с гостиницей маняще сверкал чистейшей водой настоящий бассейн с отбортовкой и лестницами. Однако никого вокруг не было.