Виталий Сырокомский - Международный терроризм и ЦРУ: Документы, свидетельства, факты

Но определяющую роль в планировании тайных операций стали играть традиционные «ланчи», проводившиеся каждый вторник в Белом доме. Эти «ланчи» имели форму неофициальных встреч президента Л. Джонсона, государственного секретаря Д. Раска, министра обороны Р. Макнамары и специального помощника президента по национальной безопасности М. Банди. Постепенно к этим встречам подключились пресс — секретарь президента, директор ЦРУ и председатель комитета начальников штабов, которые совместно обсуждали оперативные планы, связанные с тайными операциями ЦРУ против Вьетнама.

17 февраля 1970 года была издана директива NSAM-40, которая учреждала «комитет 40». Эта директива заменяла все прошлые директивы СНБ по тайным операциям. В ней указывалось, что открытые зарубежные акции правительства США должны и далее дополняться тайными операциями.

Директива NSAM-40 возлагала ответственность за контроль и координацию тайных операций на директора ЦРУ. Шефу Лэнгли вменялось в обязанность планировать и проводить тайные операции в соответствии с задачами внешней и внутренней политики США. Он должен был консультироваться со всеми заинтересованными учреждениями и организациями и получать от них «добро», четко соразмеряя, кому и сколько нужно знать.

Новая директива определяла и роль «комитета 40». В ней, в частности, указывалось, что в обязанности директора ЦРУ входит получение одобрения на все основные и политически щекотливые программы тайных операций от «комитета 40». Принципиально новым положением было требование, чтобы «комитет 40» ежегодно рассматривал результаты ранее одобренных тайных операций.

Что же касается порядка представления «комитету 40» предложений по тайным операциям, то он был изложен во внутренней директиве ЦРУ. Директор ЦРУ самостоятельно решал, следует ли представлять «комитету 40» для политического одобрения те или иные оперативные программы.

Во внутренней директиве ЦРУ было четко указано: перед передачей предложений директору ЦРУ для представления их «комитету 40» они «должны быть скоординированы с госдепартаментом. Программы полувоенных действий должны быть скоординированы с министерством обороны, причем, как правило, для их проведения требовалось согласие американского посла в той или иной стране» [12] Final Report…, p. 54. .

Вот как на протяжении более трех десятков лет создавался и обкатывался механизм тайных операций, столь органично вписавшийся в политическую систему Соединенных Штатов. Преступные, беззаконные инициативы Центрального разведывательного управления «штемпелевались» президентами и их высокопоставленными советниками.

Однако ошибкой было бы думать, что тайные операции лишь дополняли внешнюю политику США. Скорее всего, они ее активно формировали. Любые рассуждения о «близорукости» политических деятелей, которых якобы «обвели вокруг пальца» хитроумные аналитики из Лэнгли, сегодня выглядят столь же неправдоподобными, как и вчера.

Тайная война ЦРУ против целых стран и народов, названная в одном из докладов президенту Д. Эйзенхауэру «игрой без правил», была и остается неотъемлемым атрибутом внешней политики США.

В 1975 году Белый дом предпринял попытку публично отмежеваться от преступной деятельности ЦРУ, многие факты которой стали достоянием американской и мировой общественности после переворота, совершенного военной хунтой в Чили.

Расследование неблаговидных дел ЦРУ за рубежом было поручено специальной комиссии конгресса, возглавлявшейся сенатором Чёрчем, которому американская пресса тут же создала ореол «независимого» и «совестливого» человека. Выставляя на всеобщее обозрение «грязное белье» ЦРУ, правящие круги США рассчитывали одним ударом убить двух зайцев: во — первых, доказать общественности свою «непричастность» к противозаконным акциям Лэнгли и, таким образом, выйти сухими из воды; во — вторых, продемонстрировать «торжество бескомпромиссности и законности», якобы являющихся составными частями американской демократии.

Опубликованный 20 ноября 1975 года доклад комиссии Чёрча, как и следовало ожидать, не стал сенсацией в политической жизни США. Его «разоблачительный» пафос и изложенные в нем факты о подрывных операциях были лимитированы приставленными к комиссии «цензорами» из ЦРУ, в частности «специальным советником» Лэнгли Митчеллом Роговиным, который диктовал сенаторам свои условия, самостоятельно решая, какая информация может быть представлена общественности, а какая должна остаться в тайне.

«Доклад не стал большой новостью и не вызвал оживленных споров, — писал в этой связи журнал «Нью — Йорк таймс мэгэзин». — Представители ЦРУ одержали верх и не допустили высказываний, которые могли бы каким‑то образом оживить интерес к тайным операциям». Журнал не без основания назвал деятельность комиссии Чёрча «абстрактной и неполной».

Однако, несмотря на тщательно подготовленную Белым домом пропагандистскую кампанию, американской администрации не удалось убедить общественное мнение в том, что преступления ЦРУ совершались без ее ведома. Факты неопровержимо свидетельствовали, что «рыцари плаща и кинжала» из Лэнгли и хозяева Белого дома на самом деле играют в одной команде.

Напомним, что первый инструмент тайных операций в системе ЦРУ — Отдел политической координации, о котором уже рассказывалось в предыдущей главе, — был создан в 1948 году и на него, помимо других функций, возлагались «саботаж, поддержка групп беженцев и антикоммунистических формирований в оккупированных и угрожаемых зонах» [13] Final Report…, p. 144. .

В последующие годы по мере совершенствования внутренней структуры ЦРУ эти функции были возложены на Отдел специальных операций, созданный в рамках Оперативного управления американской разведки.

Естественно, что для проведения такой «тонкой» работы ЦРУ нуждалось в подготовленных кадрах, и оно их старательно готовило. На территории США, а впоследствии и за их пределами были созданы специальные базы и лагеря по подготовке террористов, диверсантов, убийц. В них проходили подготовку как кадровые сотрудники разведки из Отдела специальных операций, так и иностранная агентура и наемники, использовавшиеся в так называемых полувоенных операциях или при осуществлении других «деликатных» заданий американской разведки [14] Маrchеtti V., Marks J. The CIA and the Cult of Intelligence. N. Y.. 1974, p. 124. .

Обучавшийся в одном из таких лагерей бывший сотрудник ЦРУ Ф. Эйджи в своей книге «За кулисами ЦРУ» рассказывает о деятельности лагеря: «…Учебный центр находится в густом лесу и окружен высоким забором с колючей проволокой и бросающимися в глаза предупредительными надписями: «Правительственная резервация. Вход посторонним воспрещен». В Кэмп — Пири специальные участки вдоль реки Йорк используются для тренировок по высадке агентов с моря, другие — для отработки высадки с воздуха…