Олег Царев - КГБ в Англии

Несмотря на пристальный интерес к нему со стороны англичан, КУПЕР все же решил, что о его разведывательной деятельности и о связанных с ним агентах, в том числе о ШЕЛЛИ и МАГЕ, им ничего не известно. Однако осведомленность Хупера об адресе представительства фирмы, служившего конспиративной квартирой для встреч с МАГОМ, была достаточным основанием для того, чтобы немедленно прекратить там какую-либо деятельность. КУПЕР срочно известил об этом ГРОЛЯ (Кривицкий), а тот в свою очередь сообщил Малли об отмене очередной встречи с МАГОМ на квартире в Вестминстере. Таким образом, МАГУ была обеспечена безопасность. В дальнейшем была снята другая квартира, встречи возобновились с прежней регулярностью.

Однако одной встречей КУПЕРА с английским торговым атташе дело не ограничилось. Но в следующий раз инициатором встречи стал сам КУПЕР. Он получил из Лондона предложение принять на себя представительство одной английской фирмы в Голландии при условии, что им будут представлены хорошие рекомендации. «Я считал, — писал КУПЕР, — что этим можно будет воспользоваться для проверки Хупера».

По телефонному звонку Хупер принял. КУПЕРА у себя в офисе. В ответ на просьбу дать ему, КУПЕРУ, рекомендации атташе ответил: «Прежде всего откроем наши карты». На что КУПЕР сказал, что для него это тоже очень важно, так как он хотел бы очистить себя от нависших над ним подозрений. Хупер достал из сейфа дело КУПЕРА с донесениями, напечатанными на официальных бланках, и начал зачитывать их, попутно задавая вопросы. В деле были сведения о родителях КУПЕРА, дате и месте его рождения и т. д., что КУПЕР, конечно, подтвердил. Говорилось также, что он вступил в Компартию в 1920 году под фамилией Донат и был активным членом Международного общества помощи рабочим, в 1929 году ездил по поручению партии в СССР. КУПЕР поправил атташе, сказав, что ездил в Советский Союз в качестве журналиста от издательства и за его счет. Далее перечислялись все поездки КУПЕРА в Англию, кончая январем 1936 года, указывалась гостиница «Виктория» и его контакты — сугубо деловые.

Познакомив КУПЕРА с материалами его дела, Хупер заявил: «Я видел и знал, как хорошо обстоят ваши дела, какие перед вами большие возможности, и мне тяжело было подумать, что брошенная на вас тень может разрушить все ваше будущее, будущее ваших детей и вашей семьи. Я постараюсь, чтобы все это было уничтожено. Расскажите мне, как могло случиться, что вы, сын морского офицера, прониклись революционными идеями и занялись революционной деятельностью».

КУПЕР рассказал о своей поездке в Венгрию в 1919 году вместе с приятелем — корреспондентом «Таймс», который осветил происходившие там революционные события. Эти события, по словам КУПЕРА, оказали на него большое влияние, и он стал пропагандировать, в частности в своих рисунках, коммунистические идеи. Потом, однако, решил, что обеспечение семьи для него важнее, и отошел от революционной деятельности. Хупер выслушал своего собеседника внимательно и попросил его письменно изложить только что сказанное. Это, по словам Хупера, было необходимо для того, чтобы мотивировать ходатайство об уничтожении досье на КУПЕРА, а также разубедить голландскую разведку, считающую, что он по-прежнему занимается коммунистической деятельностью. Лотом Хупер стал зондировать почву на предмет своего собственного участия в бизнесе. КУПЕР предложил фирму «Зеекант», но, так ничего и не; решив окончательно, они расстались. Хупер все же пообещал дать ему рекомендации.

Действия Хупера нельзя расценить иначе, чем попытку вербовки КУПЕРА английской спецслужбой. Несомненно, за предложением помочь КУПЕРУ «очистить» его репутацию последовали бы просьбы возобновить связи с коммунистами. Это вполне соответствовало стилю работы английских спецслужб: путем внедрения агентов в национальные компартии или периферийные организации Коминтерна выйти на «подрывную» и разведывательную деятельность Москвы. Подобная тактика привела МИ-5 к успеху в деле «Вуличского арсенала», когда в Компартию Великобритании была внедрена агент-провокатор мисс Грей.

Из сохранившихся материалов в деле КУПЕРА не ясно, получил ли он от разведки разрешение передать англичанину письменное объяснение своей поездки в Венгрию в 1919 году, хотя текст такого объяснения в деле имеется. Неизвестно также, были ли у них в дальнейшем какие-либо контакты: Центр запретил КУПЕРУ заниматься разведывательной работой в Англии, но по коммерческим делам он мог туда ездить. Обсуждался вопрос о направлении его на работу в Австрию или Германию, но опять же какая-либо переписка по этому поводу в архивах отсутствует, и вообще после августа 1936 года до июня 1941 года никаких данных о КУПЕРЕ в деле не имеется.

В июне 1941 года резидент советской разведки в Лондоне ВАДИМ сообщил, что по сведениям, полученным от ТОНИ (Бланта), «у англичан на Пика (он же Донат) имеется большая разработка», «основная масса материалов на Пика получена от английского агента Хупера, который был подставлен к Пику англичанами в Голландии». Блант также сообщил, что Хупер работал в Голландии вплоть до ее оккупации немцами и затем был переведен в аппарат МИ-5 в Лондоне.

КУПЕР доставил немало хлопот английской разведке и в 1946 году, когда ей стало известно от голландской службы безопасности, что он был замечен в Гааге в компании сотрудника британского посольства Ричарда Ламинга. По сведениям Филби, Интеллидженс Сервис собиралась направить в Голландию Томаса Харриса, бывшего сотрудника контрразведки Англии, чтобы тщательно расследовать связи КУПЕРА. Это было бы напрасной тратой сил и времени, так как советская разведка не собиралась использовать КУПЕРА на оперативной работе именно потому, что им интересовались англичане и голландцы.

После тревожных событий февраля 1936 года работа Малли с МАГОМ проходила без каких-либо осложнений. Количество доставляемых им материалов постоянно увеличивалось. В письме в Центр от 25 марта 1936 года Малли писал:

«МАГ. С этой почтой направляем 77 отдельных документов (телеграмм) и 4 ежедневных бюллетеня за 14,18, 19 и 21 марта, полученных от МАГА. Около 70 % всех этих материалов было получено от него либо в тот же день, которым они помечены, либо днем позже. Только 30 % всех материалов имели больше чем 2-дневную (до 4-х дней максимум) давность».

С почтой от 9 мая 1936 года Малли отправил 89 телеграмм, 2 еженедельных бюллетеня и 1 письменный доклад Идена; с почтой от 24 мая — 95 телеграмм и 1 специальный бюллетень. Темпы работы МАГА не снизились и через год: с апрельской почтой в Центр было отправлено 113 телеграмм и 4 бюллетеня. Уже к середине 1936 года Центр был завален шифртелеграммами Форин Офиса. Они поступали сразу из трех источников — от МАГА, ДУНКАНА (агент в одном из британских посольств. — О.Ц.) и заработавшего в полную силу ВАЙЗЕ (Дональд Маклейн). 19 июня 1936 года Центр направил по этому поводу директиву Малли: