Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка

ЦРУ разработало программы индивидуальной подготовки агентов влияния, предусматривающей приобретение ими навыков шпионской деятельности, а также их концентрированную политическую и идеологическую обработку. ...Один из важнейших аспектов подготовки такой агентуры — преподавание методов управления в руководящем звене народного хозяйства.

Руководство американской разведки планирует целенаправленно и настойчиво, не считаясь с затратами, вести поиск лиц, способных по своим личным и деловым качествам в перспективе занять административные должности в аппарате управления и выполнять сформулированные противником задачи.

По замыслу ЦРУ, целенаправленная деятельность агентуры влияния будет способствовать созданию определенных трудностей внутриполитического характера… задержит развитие... экономики, будет вести научные изыскания... по тупиковым направлениям».

Из документа ясно, что основное предназначение деятельности агентов влияния не столько добывание разведывательной информации, сколько прямое и опосредованное воздействие на внутриполитические процессы в государстве в русле внешнеполитической стратегии другого государства. То, что цитируемый документ представлен в 1977 году, отнюдь не означает, что термин «агентура влияния» и разведывательный метод оказания воздействия на высшее военно-политическое руководство противника появились в 70-х годах XX века. Так, миссия великого английского разведчика Т.Э. Лоуренса в годы Первой мировой войны — это не что иное, как долговременная операция по приобретению и использованию агентуры влияния среди лидеров арабских племен в интересах провоцирования восстания против Турции — воевавшей с Англией союзницы Германии.

В 30 — 40-е годы прошлого века в Японии действовала резидентура советской разведки под руководством Р. Зорге, одной из основных функций которой было стратегическое агентурное проникновение в высшие политические, экономические, военные круги Японии с целью оказания влияния на внешнеполитические устремления Японии в ходе Второй мировой войны.

Говоря об агентах влияния, необходимо отметить достаточно зыбкую доказательную составляющую подобного обвинения; подозрения в принадлежности к агентуре влияния могут иметь место в отношении практически каждого оппозиционера, видного и бескомпромиссного представителя оппозиции.

Очевидно, лакмусовая бумажка здесь — отражение того, что в поведении и действиях конкретного лица, его убеждениях сформировано в результате личного осмысления внешних, внутренних, объективных и субъективных обстоятельств окружающей действительности и что является результатом, продуктом воздействия чужой воли, направленного влияния (именно поэтому мы и говорим об агентуре влияния; не только они влияют, но и на них оказывается действие) иностранной спецслужбы, разведки противника.

Доказать прямую связь агента влияния и непосредственно разведцентра, резидентуры иностранной разведки как представителей зарубежного государства достаточно проблематично, а подозрения в отношении конкретных лиц могут быть сознательно инспирированы с целью их дискредитации.

Различны и масштабы агентов влияния — от лидеров государств и их ближайшего окружения до владельцев, держателей источников информационных потоков, ресурсов.

Суть провокации блестяще отражена А. Даллесом в его «Искусстве разведке». Рассматривая провокацию как «древнюю и бесчестную практику», Даллес утверждает, что сам термин «agents provocateurs» зародился во Франции, провокаторы использовались во времена политических смут, но опять-таки именно русские (имеется в виду царская охранка) подняли провокацию до уровня искусства. Формула провокации, по А. Даллесу, в том, что агент, вступив в какой-нибудь революционный кружок, не только шпионил за его участниками и передавал сведения о них полиции, но и подстрекал их к таким действиям, которые давали бы повод для ареста отдельных или всех членов кружка.

Необходимо подчеркнуть, что провокатором выступает не только и не столько агент, сколько его оператор, оперативный работник, отрабатывающий, поощряющий провокационный способ выполнения поставленной задачи, формирующий морально-психологическую позицию агента, суть которой в абсолютном аморализме, безнаказанности, круговой поруке, базирующейся на некоем государственном интересе, исключительности, — своего рода модель сверхчеловека, парящего над общечеловеческими этическими понятиями о чести и совести, добре и зле; истине и ответственности.

Не всегда приобретение спецслужбой агента является плодом кропотливой плановой вербовочной работы.

Как показывает практика, носители уникальных государственных, военных, разведывательных, контрразведывательных, научных, секретных и совершенно секретных сведений по собственной инициативе без какого-либо побуждения извне устанавливают контакт с целью сотрудничества с подразделениями спецслужб иностранных государств, как правило, резидентурами. Для спецслужбы этой ситуации главное — готовность принять, обработать так называемого «инициативника» и в кратчайшие сроки организовать агентурную работу с ним, главное в которой – обеспечение конспиративной связи. Агенту-инициативнику нечасто отрабатываются разведывательные задания, он действует, исходя из сложившихся у него возможностей в силу служебного и иного положения, сам определяет объем и периодичность передаваемой в спецслужбы информации и нередко диктуя иностранной разведке или контрразведке порядок обмена информацией и условия сотрудничества.

Инциативниками были такие суперагенты, как сотрудник ФБР Хансен, сотрудник ЦРУ Эймс и Ли Говард, офицеры ГРУ Пеньковский, Поляков, шифровальщик КГБ Шеймов, проваливший Р. Абеля заместитель резидента советской нелегальной разведки в США Хейханен.

Побудительные мотивы установления по собственной инициативе связи с иностранной разведкой в основном материальные; например, гонорары таких агентов-инициативников, как Эймс, Хансен, составляли не один миллион долларов США.

Конспирация - термин, применяемый в тайной политической борьбе, соответственно, в практике и теории деятельности разведки, контрразведки, политической полиции. Суть конспирации, на наш взгляд, наиболее полно и емко отражена в определении, данном в 1927 году Н.Е. Варфоломеевым применительно к слагаемым военной хитрости. В статье «Оперативная внезапность и маскировка», опубликованной в журнале «Война и революция», Н.Е. Варфоломеев основными компонентами военной хитрости называет скрытностьи введение в заблуждение.