Андрей Шаваев - Разведка и контрразведка

Поскольку «Меллон» был известен в кругах специалистов только по кличке, многие западные историки рассматриваемого периода деятельности советских спецслужб при попытках «вычислить» этот источник высказывали предположение, что это была одна из оперативных кличек Виктора Ротшильда, который, как известно, некоторое время отвечал в МИ-5 за курирование «наукой и техникой». В качестве доказательства приводился тот факт, что в нефтяном бизнесе была хорошо известна «нефтяная группа Меллона», носившая имя главы семьи Меллонов, финансировавшего компанию «Галф». Кличка источника «Меллон» могла быть намеком на принадлежность ее носителя к нефтяному бизнесу, к которому, в частности, имели прямое отношение представители английской ветви семейства Ротшильдов. Один из исследователей даже предположил, что слово «дыня», означающая в переводе с английского клички «Меллон», тоже служила намеком на отношения Ротшильда с Черчиллем и вполне подходила в качестве оперативной клички лица, находившегося в окружении премьер-министра.

Нужно сказать, что кроме «Меллона» с именем Виктора Ротшильда без особого успеха исследователи пытались ассоциировать такие клички нераскрытых до сих пор источников советской разведки, как «Джек», «Помощник» и «Валет». «Валет» в переводе с английского означает «кошелек», что может прямо указывать на определенное отношение обладателя псевдонима к финансам, а значит, и Ротшильду, финансировавшему своих друзей по Кембриджу, в равной степени как название карты определенного достоинства (валет), соответствовавшей, по мнению ряда исследователей истории разведки, уровню Виктора в колоде Ротшильдов.

Известно, что после раскрытия подлинной роли «кембриджской пятерки» Виктор Ротшильд не раз заявлял, что подаст в суд на того, кто обвинит его в шпионаже в пользу Советского Союза. Никто публично его так и не осмелился обвинить, хотя колкие намеки и сплетни Виктору Ротшильду пришлось терпеть вплоть до дня своей смерти.

Роланд Перри написал о нем книгу, которая так и называлась: «Пятый человек». Автор пытался доказать, что пятым в группе Филби был Виктор Ротшильд, а не Кернкросс, который никогда не учился в Кембридже. В этой книге целая глава посвящена тайной деятельности Ротшильда как «двойника» сионистского подполья и советской разведки. При этом приводились примеры того, что источником ряда поступивших в Москву информационных сообщений мог быть только Виктор Ротшильд. Высказывалось предположение, что в «двойную игру» Ротшильдом вовлекались и советские ученые, физики, стажировавшиеся в Кембридже, в том числе Петр Капица.

Учитывая работу Ротшильда на важных постах в британских спецслужбах и его доступ к секретной информации, Перри делает вывод о работе барона на Москву. К тому же Ротшильд, круг научных интересов которого был весьма широк, занимался исследовательской деятельностью еще в году учебы в Кембридже. Он досконально изучил проблемы биологии и ядерной физики, скоро создало ему репутацию одного из самых образованных ученых. Все это позволило ему получить назначение на должность координатора мероприятий британских спецслужб по проблеме атомной бомбы и курировать линию в отделе научно-технической разведки СИС.

Чтобы быть завербованным, нужно попасть в поле зрения резидентуры иностранной разведки и оказаться в окружении агентуры, которая способна оценить разведывательные возможности кандидата, создать условия для предложения о сотрудничестве и затем контролировать добросовестность его работы на завербовавшую его разведку.

Ротшильд находился в постоянном окружении своих друзей — агентов советской разведки Бёрджесса, Маклина, Бланта, Филби. Их связями не могла не интересоваться лондонская резидентура советской разведки.

Многие иностранные авторы, в подкрепление версии о работе Ротшильда на советскую разведку, часто ссылаются на беседы с таинственными полковниками советской разведки, обозначая их буквами. Но разве это доказательство? Известно, что Ротшильд был другом «советских кембриджцев» и одно время сочувствовал коммунистам, но этого мало. А вдруг все это — происки недоброжалетелей, делающих подкоп под знаменитый банковский дом?

Представлял ли Ротшильд интерес для советской разведки по своим разведывательным возможностям?

Безусловно, поскольку его связи со многими руководящими сотрудниками британских спецслужб и лицами, пользовавшимися влиянием в военных, политических и финансовых кругах Великобритании, были прямыми объектами заинтересованности НКВД.

Представляется следующий вывод: Ротшильд, вероятно, прекрасно понимал, что вовлечен в «двойную» конспиративную деятельность, и отчасти, даже направлял этот процесс. Но в отличие от главных фигур «кембриджской пятерки» он не был завербованным агентом, ибо людей такого уровня не вербуют.

Можно также допустить, что Ротшильд с его связями и информационными возможностями мог по заданию резидентуры советской разведки использоваться в качестве источника ценной информации «втемную», как Блантом, так и Бёрджессом. Но это существа дела не меняло. Важно было иметь доступ к определенной информации, и такой канал был налажен. Сам метод привлечения к сотрудничеству, будь то использование ненависти к фашизму, симпатий к марксизму, а возможно, и умелое использование совпадения устремлений разведки с конкретными интересами источника или же «под давлением обстоятельств», вторичен, а первичным, безусловно, является конечный информационный результат.

После того как Бёрджесс и Маклин вернулись в Москву, одной из главных тем их дебрифинга в КГБ было обсуждение их отношений с Ротшильдом. Особое внимание было уделено двойной роли Виктора Ротшильда, который знал об их работе на СССР и часть материалов реализовывал в своих собственных интересах. В Москве определенное сомнение вызывал характер передаваемого им материала. Предполагалось, что особенно в период войны эти сведения играли роль зондирующей мнение Сталина информации.

С одной стороны Ротшильд представлял интерес для резидентуры НКВД, с другой стороны, Ротшильд прекрасно понимал и оценивал риск, которому он подвергался из-за контактов с такими людьми, как агенты НКВД. Правда, в отличие от последних, его не на чем было «зацепить». Будучи от природы человеком энергичным, он не признавал доминирования и, стремясь быть хозяином положения, соблюдал правила до тех пор, пока они не противоречили его собственным идеям, целям и задачам. Обсуждая поступки Ротшильда и его связи с различными, иногда противоположными по своим взглядам, политическими группами, не следует забывать, что Виктор Ротшильд происходил из семьи, которая вошла в историю Англии тем, что купила Суэцкий канал для правительства Великобритании.