А. Орлов - Докладывать мне лично! Тревожные весна и лето 1993 года

Андрей краем глаза увидел, что начальник управления смущенно показывает жестами, что готов выйти из кабинета. Но Орлову было не до него. Впрочем, он даже не заметил, как тот вышел.

— Я не против Степашина. Просто я считаю, что в настоящий момент его назначение не будет поддержано внутри министерства.

— Хорошо. Спасибо, я вас понял, — как показалось, недовольно проговорил Филатов и, наверное, уже собирался положить трубку.

— Сергей Александрович, мне вылететь в Москву? — упредил его Андрей.

— Не надо. Догуливайте отпуск. Если будет нужно — я позвоню.

На этом разговор был окончен. От него у Орлова осталось двойственное ощущение. С одной стороны, ему льстило, что один из самых влиятельных людей в государстве, человек, отвечающий за кадровые назначения, советовался с ним по такому исключительно деликатному вопросу, как назначение министра безопасности. Это говорило о том, что Филатов все-таки увидел в Орлове достаточно компетентного человека, что он доверяет Андрею и готов выслушать его аргументы. С другой стороны, Орлова беспокоило то, что разговор это происходил как бы за спиной людей, которых он уважал и, более того, его «вынуждали» сделать трудный выбор между ними. Ему казалось, узнай любой из них об этом, изменил бы свое отношение к Андрею. В худшую сторону.

Орлов, конечно, не мог знать, что происходило в это время в Москве. А там с утра началось заседание Совета безопасности. Буквально за двадцать минут до начала Президент позвонил Филатову. Об этом Сергей Александрович потом вспоминал в своей книге.

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «…В 10.40 раздастся звонок президентского телефона. Поздоровавшись, Борис Николаевич произносит:

— Ну, что будем делать с Баранниковым?

— Теперь нужно снимать, Борис Николаевич. Баранников начал сбор компромата на членов комиссии и уже завел несколько уголовных дел. Он теперь не остановится ни перед чем. Не снимите — он со всеми счеты сведет, а вас предаст, если уже пе предал.

— Хорошо. — Президент положил трубку…

В 11.40 еще один звонок президентского телефона, быстро снимаю трубку.

— Я подписал указ об освобождении Баранникова. — И телефон отключился» (Из воспоминаний С.А. Филатова, в 1993–1996 годах — руководителя Администрации Президента. «Сергей Филатов: совершенно несекретно», Москва, 2000 год).

ДОКУМЕНТ: «Указ Президента Российской Федерации от 27 июля 1993 года № 1142»:

«О Бараипикове В.П.

За лично допущенные парушения этических норм, а также за серьезные недостатки в работе, в том числе по руководству Пограничными войсками Министерства безопасности Российской Федерации, освободить В.П. Баранникова от должпости министра безопасности Российской Федерации.

Президент Российской Федерации

Б. Ельцин».

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «Полагаю, уход Виктора Баранникова был предрешен еще в марте 1993 года. Тоща для подавляющего большинства людей даже не в стране, а в самом Кремле мпогие вещи были не ясны. А Баранников уже тоща видел, к чему идем. Попимал, что рушится само государство. И для многих из гайдаровского правительства он стал опасен…

Виктора Павловича снимали за два „преступления“. За личные вещи, что якобы приобрела его супруга во время ее вояжа в Швейцарию, и за то, что Министерство безопасности не предвидело событий в Таджикистане летом 93-го. Первой части вообще нет смысла касаться — сегодня яспо веем, что это хорошо организованное, простите, фуфло. Что касается второго обвинения… я ответственно заявляю — в июне 1993 года нашим управлением на имя Президента и в Совет безопасности был направлен документ, іде мы четко указывали период, когда может быть столкновение на таджикской границе с афганскими боевиками. И предлагали в связи с этим комплекс мер. Но никто палец о палец пе ударил!» (Из воспоминаний К.Х. Ипполитова, в 1993 году — начальника Информационно-аналитического управления Министерства безопасности).

Для Николая Михайловича Голушко снятие Баранникова тоже не было неожиданностью, поскольку он, разумеется, знал об имеющейся в отношении его шефа компрометирующей информации. Но он не ожидал, что это произойдет так быстро.

ВОСПОМИНАНИЯ: «…Перед самым отъездом в командировку утром я увидел Баранникова, который пожаловался: „Идут накаты в СМИ на министерство, на меня лично. Веришь ли ты распространяемым слухам о моей коррумпированности?“ Я ответил, что „я не интересуюсь сплетнями. Если же они распространяются, — сделайте, Виктор Павлович, соответствующий вывод“.

С утра ничего не предвещало неожиданностей. Но, возвратившись вечером из поездки, я узнаю, что Ельцин пригласил в Кремль Баранникова, всех заместителей. Там же, в мое отсутствие, президент возложил на меня исполнение министерских обязанностей…» (Из воспоминаний Н.М. Голушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности. «В спецслужбах трех государств». Москва, 2009 год).

СВИДЕТЕЛЬСТВО: «У меня с Ельциным состоялся серьезный разговор. Он сообщил мне, что снял Баранникова, а меня назначил исполнять обязанности. Потом говорит: „Надо вкалывать!“ Я ему в ответ: „Борис Николаевич, мы привыкли именно так работать“.

Тогда Ельцин сказал: „Я тебя дня через два приглашу, и мы тогда подробно обо всем поговорим…“» (Из воспоминаний Н.М. Галушко, в 1993–1994 годах — министра безопасности).

Завершив разговор с Филатовым, Орлов поговорил с начальником управления, затем заскочил на рынок, где купил килограмм крыжовника, и в булочную-кондитерскую, где продавался традиционный калининградский лукум — нежная ароматная пастила в форме небольших прямоугольников, уложенных в коробку. Теперь уже на черной «Волге», которую дал Орлову начальник управления, он долетел до Балтийска меньше чем за час. Он поспел как раз к отходу парома, который пересекает Балтийский капал, а на той стороне Орлова уже ждал знакомый грузовик. Прошло чуть более семи часов как он оставил на берегу моря Олю и детей, собирающих «солнечный камень».

Калининградская область, Балтийская коса.

Пограничная застава

— А вот и я! — Андрей распахпул дверь в комнату. В руках у него был полиэтиленовый пакет с ягодами и конфетами. — И со мной гостинцы!

Оля сидела на диване и держала в руках книгу. Рядом примостилась Нина, а Сережа, который не мог долго находиться в одной нозе, расположился поодаль. В руке у него был зажат пластмассовый «человск-паук». Оля читала вслух ребятам книгу:

— «…Только подойдя совсем близко к цилиндру, я обратил внимание на его необычайный вид. На первый взгляд он казался не более странным, чем опрокинувшийся экипаж или дерево, упавшее на дорогу. Пожалуй, даже меньше. Больше всего он был похож на ржавый газовый резервуар, погруженный в землю. Только человек, обладающий научными познаниями, мог заметить, что серый нагар…»