Владимир Соколов - Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

После официального оформления документа Сталин предложил тост за Гитлера, во время которого он сказал: «Я знаю, как сильно немецкий народ любит своего фюрера. Я хочу выпить за его здоровье, он этого заслуживает».

Затем Молотов поднял тост за Риббентропа, а тот осушил бокал за советское правительство.

В конце церемонии Сталин сказал Риббентропу: «Советское правительство воспринимает новый пакт очень серьезно. Я могу гарантировать, под свое честное слово, что Советский Союз не предаст своего партнера».

С подписанием пакта для советской и немецкой разведок эпоха оживления сотрудничества между странами открыла новые возможности для деятельности. Например, берлинская резидентура НКГБ смогла восстановить многие утерянные связи. В Германию в этот период были направлены экономические делегации СССР, в составе которых находились и представители обеих ветвей разведки, которые дали важный материал для оценки немецкой военной экономики.

СССР щепетильно выполнял взятые на себя обязательства и поставлял в Германию железную руду, хлеб, нефть, ванадий, хром, вольфрам (используется для производства быстрорежущей стали, что позволило немцам в то время удвоить выпуск шрапнели), молибден, марганец, медь, олово, никель, каучук. Кстати, последний он сам покупал втридорога и очень дешево продавал Гитлеру.

Был и нюанс. Учитывая то, что сам договор между обоими государствами, документы к нему готовились в спешке, то советским внешнеторговым организациям удалось «обуть» немцев: в контрактах оговорили вес поставляемого в Германию железа в руде в тоннах, но «забыли» указать его нижний предел в руде в процентах. В результате СССР стал в обмен на оружие отгружать партнерам не руду, а породу со своих отвалов, которую в отечественные доменные печи загружать было нельзя.

Возникли проблемы и у СССР. Созданный на протяжении 30-х гг. и уцелевший после репрессий советский разведаппарат опирался на идеологически близкие источники из числа коммунистов и антифашистов, которые с удивлением и недоверием восприняли сближение страны Советов с Германией. Пришлось объяснять данное обстоятельство чисто тактическим ходом. Подействовало: в условиях нарастания военной угрозы это побуждало агентуру к более активным действиям.

Что касается немецкой разведки, то, в отличие от советской, она не была в тот период жестко привязанной к директивным указаниям высшего политического руководства. Руководитель абвера адмирал В. Канарис и начальник VI управления РСХА вели независимую друг от друга и прямых указаний Гитлера работу, объективно информируя о ее результатах свое непосредственное начальство путем предоставления обобщающих сводок. В советской системе это было немыслимым: аналитические аппараты НКВД и РУ характеризовались своей слабостью, составление обобщающих документов не поощрялось, а выводы по донесениям из-за рубежа делал лично Сталин. Хотя объективности ради следует признать, что в РУ разведсводки все же, согласно принятому штатному методу штабов, составлялись, но лишь для внутреннего пользования.

Сталин не принадлежал к числу политиков, которые пренебрегали сбором информации для принятия решений. Наоборот, он использовал все каналы ее поступления и ревностно следил, чтобы никто из властной верхушки не знал больше, чем он. Это позволяло ему единолично делать выбор в пользу тех или иных сведений. В то же время избирательность была ограничена той жесткой идеологической заданностью, которая при всей тактической гибкости была свойственна сталинской политике. В конечном итоге вождь от разведки получал ту информацию, что хотел. Например, Берия неоднократно в резолюциях на докладах руководителя политической разведки грозился «стереть в лагерную пыль» неугодных информаторов, а Сталину заявлял: «Я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 г. Гитлер на нас нападет».

25 августа 1939 г. германский фюрер получил известие о заключении польско-британского союза и об отказе Бенито Муссолини от участия Италии в войне. В связи с этим он отменяет свое принятое ранее решение о сроках нападения на Польшу.

30 августа Гитлер установил новую дату нападения на Польское государство — 00.30 1 сентября 1939 г.

Поводом для начала боевых действий послужил так называемый «глейвицкий инцидент» (некоторые историки его нарекли «гливицкой провокацией»). 31 августа 1939 г. отряд немецких диверсантов, состоящий из приговоренных к смерти и переодетых в польскую военную форму уголовников, именовавшихся в гестапо «консервированным товаром», инсценировал нападение на радиостанцию в приграничном германском городе Глейвиц (ныне польский город Гливице). С нее якобы прозвучало обращение на польском языке, призывающее поляков «объединяться и бить немцев». После этого уголовники были убиты и оставлены лежать на месте происшествия.

1 сентября 1939 г. Германия вторглась в пределы Польши. Военная кампания вермахта при поддержке небольшого словацкого контингента началась без формального объявления войны. В тот же день в 10 часов утра Г итлер, облачившись в военный мундир, обратился по радио к рейхстагу и немецкому народу. В своей речи он тщательно избегает термина «война», заменив его словосочетанием «активная оборона» против польской агрессии.

После нападения на Польшу руководитель немецкой военной разведки получил приказ под видом восстания в украинских и белорусских районах устроить массовую резню проживающих там поляков и евреев, затем приступить к формированию независимого украинского территориально-автономного образования.

Англия и Франция, под угрозой объявления войны, потребовали немедленного вывода немецких войск с польской территории, а Муссолини предложил созвать конференцию для мирного решения возникшей проблемы, что встретило поддержку со стороны западных держав. На это Гитлер изрек фразу, смысл которой сводился к тому, что негоже забирать с помощью дипломатии то, что завоевано оружием.

О начале немецкого вторжения в Польшу Советский Союз был официально уведомлен 1 сентября 1939 г. в 11 часов дня советником германского посольства в Москве Г. Хильгером. В этих условиях в тот же день в СССР принимается новый закон «О всеобщей воинской обязанности». Руководство страны считало, что эксплуататорские классы в государстве к этому времени уже были искоренены. Поэтому, согласно документу, защита СССР с оружием в руках стала правом и обязанностью не только трудящихся, как это было ранее, а всех мужчин без различия национальности, вероисповедания, образования, социального происхождения и положения. Срок службы для младшего начальствующего состава увеличивается до 3 лет в сухопутных частях и до 5 лет на флоте. Таким образом, новый закон продлил срок службы 190 тысячам младших командиров — призывников 1937 г.