Владимир Соколов - Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики

На Приказ тайных дел были возложены функции нескольких нынешних спецслужб: разведывательной, контрразведывательной и охраны первых лиц государства. В интересах частных лиц их формы и методы применялись на практике давно, однако, в интересах Отечества, его войска государственной безопасности, выражаясь современным языком, начали использоваться лишь по воле царя Алексея Михайловича. С его именем связано и рождение научно-технической разведки (промышленный шпионаж). Это он впервые поставил задачу послу в Англии привезти «семян всяких» для питомника в Измайлове. А нынешние методы научного шпионажа вообще не имеют тенденции к старению: знаменитый разведчик граф Николай Игнатьев начал свою карьеру с того, что украл в Лондоне новейший образец патрона, выставленный в Британском музее.

Одна из важнейших задач приказа — обслуживание царской семьи. Начальник спецслужбы в чине дьяка лично сопровождал государя на охоту и богомолье. Он имел при дворе необыкновенное влияние — даже указы за царя подписывал.

Преображенским приказом в 1686 г. в России создается тайная полиция, просуществовавшая в первоначальном виде до 1729 г. Кроме исполнения собственно полицейских функций она занималась и разведкой. Руководили ею отец и сын князья Ромодановские: Федор Юрьевич (1686–1729) и Иван Федорович (1717–1729).

Элементы разведки ввел в деятельность своего ведомства руководитель Коллегии иностранных дел во время царствования Екатерины граф Никита Панин. Он поучал своих питомцев и учеников: «Сотрудник иностранной коллегии должен уметь вербовать открытых сторонников и тайных осведомителей, осуществлять подкуп официальных лиц и второстепенных чиновников, писать лаконично и четко свои шифрованные и открытые донесения на Родину не по заранее установленной форме, а исходя из соображений целесообразности».

Что касается методов вербовочной работы, то один из самых первых российских разведчиков — выдающийся допетровский государственный деятель воевода Афанасий Ордин-Нащокин открыл универсальный способ — побольше золота!

Практичный Петр I не жалел для своих разведчиков денег на подкуп иностранных дипломатов. В то время агенты рублями не брали, а поскольку долларов еще не было, то выручали шкурки горностая и соболя. Этот процесс называли «дачными делами», от глагола «давать».

Царь придавал большое значение разведывательному обеспечению вооруженных сил империи. Благодаря его усилиям был создан государственный разведывательный ресурс сил и средств, сосредоточенный в руках императора. Кроме армейских и флотских средств разведки, в него входили Приказ тайных дел с его филиалами центрального подчинения, дипломатический корпус и духовенство, добывающие сведения агентурным путем.

С 1688 г. российскому царю от агентуры Преображенского приказа стали поступать сведения о намерениях левобережного гетмана — российского подданного Ивана Мазепы принять польское подданство и передать все Левобережье под власть короны, которые он якобы изложил в своем негласном послании к польскому королю. Однако самодержец доносам не верил, а доносчиков наказывал. С 1701 г. деятельность гетмана была взята под особый контроль приказа. В 1703 г. царю стало известно содержание одного из писем польского короля Станислава Лещинского, где тот выразил готовность Польши принять предложения Мазепы. Сведения были расценены как подлог.

В 1704 г. И. Мазепа, воспользовавшись восстанием против Речи Посполитой и вторжением в Польшу шведских войск, занял Правобережье, тем самым объединил Украину. Однако ему не удалось добиться единства мнений в стране, раздираемой центробежными противоречиями, выразителями которых была казацкая старшина: одни благоволили Москве, другие склонялись к турецкой протекции, третьи хотели побратимства с татарами, сам же гетман тесно увязывал судьбу своей родины с союзом с Польшей и Швецией.

В 1705 г. в Замостье, где стоял с войском гетман, прибывает с секретными предложениями посланец от польского короля Станислава Лещинского. Чтобы отвернуть от себя подозрения российского царя, о которых догадывался Мазепа, он отправил королевского курьера в оковах в Киев к воеводе Дмитрию Голицыну, а письмо переслал Петру I. Вскоре связь с Речью Посполитой была восстановлена через королевского тайного агента княгиню Дольскую, с которой украинский гетман встретился на крестинах дочери краковского воеводы князя Вишневецкого. Между представительницей короля и Мазепой поддерживалась переписка. При этом использовалась «цифирь» — шифр — один из компонентов тайной агентурной связи.

В 1707 г. появился итоговый документ польско-шведских переговоров при участии в них представителей украинского гетмана — договор о возврате Украины под власть Польши при сохранении Мазепиного гетманства. В январе 1708 г. сведения о нем легли на стол Петра I. Царь счел их ложными, а лиц причастных к составлению донесения приказал казнить. Во время одной из последующих аудиенций с царем гетман клялся ему в верности: «Я подножка Петра» (тогда это выражение, в отличие от нынешнего его значения, означало беззаветную преданность).

Двадцать один год Мазепа был при власти, девятнадцать из них с Петром I. Император считал его своим ближайшим другом, соратником и советником: вторым в Московском царстве он был награжден голубой андреевской лентой, в то время как сам царь получил такую награду четвертым. Иван Степанович стал одним из богатейших людей того времени: владел 19 654 дворами в Украине и 4117 дворами на юге России (всего около 120 тысяч душ, из них 20 тысяч в близлежащих российских уездах), роскошной библиотекой, фантастической коллекцией оружия; за счет собственных средств построил 26 соборов, церквей и колоколен, в том числе и за пределами Украины. Первый капитал он сколотил на спекуляции украинским самогоном в российской столице. Не ущемлял он и казацкую старшину: всячески содействовал росту ее влияния в обществе, укреплению ее экономической базы и социального положения. В годы правления гетмана 75 % плодородных земель на Украине были скуплены военным начальством и монастырями, рядовые казаки арендовали земельные участки фонда «свободных военных» имений. Старшине разрешалось заниматься промышленным предпринимательством, в качестве бесплатной рабочей силы использовать подчиненных казаков. При И. Мазепе прежде избираемые на свои должности полковники стали наследственными хозяевами своих полков. Процесс концентрации старшинских поместий сопровождался сосредоточением политической власти в руках высшей старшины, которая объединялась в «бунчуковые и знатные военные товарищества», освобожденные от всяких местных (полковых или сотенных) обязанностей. Судились они только Генеральным судом. Таким образом, Иван Мазепа создал верхушку казачества, своим положением обязанную только ему и находящуюся в его юрисдикции. Во время его правления резко ухудшился (в сравнении с сельским населением Польши времен Б. Хмельницкого) статус крестьянства. Увеличились денежные и натуральные повинности в «свободных военных» поместьях и гетманских и старшинских угодьях. Обычный односуточный размер барщины повысился до двух, а нередко и до трех дней в неделю.