Николай Кирмель - Спецслужбы Белого движения. 1918—1922. Разведка

В белых армиях Юга России около 80% офицеров являлись сторонниками монархии. Дня них даже колчаковский режим в определенной степени являлся изменой монархическим убеждениям. Заметим, что ни А.И. Деникин, ни А.В. Колчак не стремились к реставрации прежнего режима.«…они солидаризировались с Февральской революцией 1917 года и либеральной программой парламентской демократии и социальных реформ», — пишет западный исследователь Дж. Бринкли {209} 209 Brinkley G. White movement // Dictionary of the Russian revolution. NewYork,1989.P.618. .

В Сибири же политические взгляды генералитета и офицерства были весьма пестрыми: скрытые сторонники монархии, приверженцы Учредительного собрания и Земского собора, казачьи сепаратисты и лица, придерживавшиеся проэсеровских взглядов. Правые офицерские круги и казачество в ноябре 1918 года сместили власть Директории, арестовав левое крыло правительства, и передали ее военному и морскому министру вице-адмиралу А.В. Колчаку. Однако в декабре недовольные «мягкостью» Верховного правителя офицеры готовили уже антиколчаковский переворот. Тогда у них ничего не вышло {210} 210 Ципкин Ю.Н. Антибольшевистские режимы на Дальнем Востоке России в период Гражданской войны (1917—1922 гг.). С. 87—88; Дневник Петра Васильевича Вологодского // За спиной Колчака: документы и материалы. С. 142—143. . К монархизму белые пришли летом 1922 года на Дальнем Востоке, избрав генерал-лейтенанта М.К. Дитерикса Верховным правителем Приморья и воеводой Земской рати.

Кризисная ситуация в обществе, сопровождавшие боевые действия потери, поражение армий на фронтах оказали негативное влияние на морально-психологическое состояние офицерского состава. Стрессовое напряжение снималось карточными играми, кутежами с женщинами и спиртными напитками. Свободное времяпровождение было характерно и для офицеров царской армии, однако во время Гражданской войны оно приняло массовый характер.

Военная контрразведка внимательно следила за политико-моральным состоянием офицерства и широких солдатских масс, настроения которых были неоднородными. Солдаты тыловых частей демонстрировали, как правило, антиправительственные настроения, фронтовики проявляли лояльное отношение к своим правительствам, о чем свидетельствуют сводки военной контрразведки {211} 211 РГВА. Ф. 39499. Оп. 1. Д. 160. Л. 3. .

Самовольное оставление воинских частей белых армий, по мнению ряда исследователей, носило массовый характер. Таким образом, солдатские массы — будучи далекими от политики насильно призванные в армию крестьяне — выказывали свое недовольство в основном неудовлетворительным снабжением. Количество беглецов, как правило, увеличивалось в период поражений и отступлений белогвардейских войск. К поискам дезертиров привлекались спецслужбы.

Действовавшим с позиции силы лидерам Белого движения не удалось стать объединяющей национальной силой, наладить конструктивное сотрудничество с либеральной интеллигенцией (эсерами, кадетами и меньшевиками), найти поддержку у рабочего класса и крестьянства. Осмыслив в эмиграции прошедшие события, А.И. Деникин вынужден был признать: непримиримые противоречия в идеологии, в социальных и экономических взаимоотношениях между буржуазией, пролетариатом и крестьянством лишили белогвардейцев «вернейшего залога успеха — единства народного фронта» {212} 212 Деникин А.И. Путь русского офицера. С. 350. .

Исходя из вышесказанного, можно выделить следующие внутренние угрозы безопасности белогвардейским государственным образованиям и армиям:

— отсутствие единства целей и задач среди различных антибольшевистских сил;

— политическая нестабильность, слабость власти и коррупция органов государственного и военного управления;

— сепаратистские проявления казачества;

— неразрешенность земельного вопроса для крестьянства;

— снижение уровня жизни городского населения;

— массовый террор властей и армии по отношению к населению;

— усиление социальной напряженности и массовые вооруженные выступления крестьянства;

— разрушенная экономика, резкое снижение производства, массовая безработица и высокий уровень инфляции;

— недостаточное финансовое и материально-техническое обеспечение вооруженных формирований;

— насильственные мобилизации крестьян в армию;

— широкий спектр политических взглядов среди генералитета и офицерского состава.

Особо следует отметить, что нейтрализация внутренних угроз в большей степени зависела от разрешения властями острых политических и социально-экономических противоречий с опорой на поддержку общества, эффективно действующего государственного аппарата, способного решать сложнейшие задачи. Борьба с противниками режима — политический сыск [4] Современными историками и другими специалистами употребляется термин «политический сыск», в дореволюционных документах встречается термин «политический розыск». Согласно определению, данному профессором B.C. Измозиком, «политический сыск (розыск) — это система, включающая выявление специальными структурами при помощи негласных методов лиц, чей образ мыслей и деятельность, согласно существующему законодательству и традициям, представляли опасность для данного государственного строя и его официальных представителей, пресечение такого поведения, а также предотвращение подобных явлений в будущем». (Измозик B.C. Политический контроль и сыск: методологические аспекты // Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. С. 10). — возлагались на органы контрразведки и внутренних дел. Как верно подметил после падения царского режима в России бывший товарищ министра внутренних дел П.Г. Курлов: «Нет ни одного правительства в мире, начиная с абсолютной монархии и кончая советской властью большевиков, которое не было бы вынуждено, в целях своего существования и самосохранения, отказаться от борьбы со своими политическими врагами, признавая направленные против существующей власти действия лиц иных убеждений преступлениями, а потому не только карать их на основании уголовного закона, но и в большей части случаев предупреждать самое возникновение этих преступлений» {213} 213 Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1992. С. 121. .

Иными словами говоря, внутренние угрозы безопасности, то есть применение любых форм насильственных действий в отношении существующего строя, требуют их пресечения.

Как ни боролись большевики с царской «охранкой», как ни призывал В.И. Ленин уничтожать жандармов и провокаторов, но при строительстве первого социалистического государства выяснилось, что без политического сыска оно существовать не может.