Алексей Шишов - Казачество в 1812 году

В той атаке с обоих флангов участвовало три донских казачьих полка – Быхалова 1-го, Иловайского 9-го и Иловайского 11-го. Польские конные стрелки стали разворачиваться спиной к плотине, а фронтом – к казачьей лаве, которая стремительно неслась на них. С вершины плотины по атакующим донцам было сделано несколько пушечных выстрелов. Но в итоге около 15 часов дня поляки на плотине оказались окруженными. Казаки с коней стали палить по ним из ружей.

Поляки выдвинули вперед артиллерию авангарда, которая открыла огонь. Но орудия успели сделать только несколько выстрелов, как на их позицию хлынули отступавшие конные егеря, на «загривке» которых лавой прискакали казаки и захватили артиллерийскую позицию вместе с пушками, зарядными ящиками и оказавшимися здесь обозными повозками, ездовые которых бежали.

Бой под стенами Медыни длился около двух часов. В итоге авангард Польского корпуса генерала князя Понятовского был разбит казаками, которые, «положив на месте» до 500 человек, взяли в плен более 300 поляков и все их 5 орудий (4 пушки и одна гаубица с зарядными ящиками к ним). В плену оказался и генерал Т. Тышкевич, который на допросе показал, что командир Польского корпуса Великой армии Ю. Понятовский находится в городе Верее.

Потери победителей, действовавших лихо и бесстрашно, оказались несравненно малы по сравнению с неприятельским уроном в людях. В донесении о победном деле под Медынью писалось: «С нашей же стороны потеря в людях не велика, только в лошадях несколько значительна».

Поляки, которым удалось вырваться из боя, стали отступать по лесной дороге к главным силам своего корпуса. Но при выходе из леса они увидели с одной стороны дороги казаков, которые, хорошо зная местность, обошли лес, с другой стороны – русские пушки. Польская пехота свернулась в сомкнутые колонны, между которыми скучились кавалеристы, сидевшие на утомленных лошадях. В таком виде польскому авангарду удалось отступить по дороге к селу Кременскому, где они нашли для себя подкрепление. Ночью выпал снег, и наполеоновцам стало холодно и голодно: они сразу ощутили на себе последствия утраты собственного обоза с запасами провианта.

Здесь следует заметить одно немаловажное обстоятельство: казаки не повели преследование и дальше по той веской причине, что в день боя под Медынью их кони оказались более измотаны в атаках и быстрых, длительных пробежках, чем неприятельские. Сказывался и недостаток фуража: лошадей все чаще стали кормить прошлогодней соломой.

Польский мемуарист К. Колачковский, свидетель тех событий, писал: «Все бывшие в этом деле офицеры соглашались с тем, что они никогда не видели так слепо и отважно нападавших казаков и, если бы не два батальона 15-го пехотного полка… никто из нашей кавалерии не ушел бы живым из этой стычки.

Таким-то образом дурное распоряжение начальника (генерала Лефевра-Дэнуэтта) может сделать бесплодной храбрость самых лучших солдат. Но в защиту нашей кавалерии следует добавить еще то, что наши лошади не были уже способны к быстрому движению. Здесь в первый раз нам не повезло, но еще досаднее была потеря 5 орудий. Вечером того же дня известие об этом несчастии дошло до нашего лагеря и наполнило всех грустью… Вся кавалерия имела едва 600 лошадей».

Пленные поляки и четыре орудия (одно оставили для защиты города Медыни) были отправлены в губернскую Калугу. В Медынь вернулись горожане, покинувшие свои дома. Казачьи дозоры рассыпались по дорогам и тропам, которые вели к Медыни: ожидалось появление более значительных сил неприятеля и важно было не просмотреть их на подходе к городу.

Командир казачьего отряда (из двух полков) полковник А. И. Быхалов 1-й за победный бой против авангарда Польского корпуса был награжден орденом Георгия Победоносца 4-й степени. В наградном рескрипте говорилось, что он своими действиями «способствовал ко взятью более трех сот человек и пяти пушек». То есть полностью подходил под строгие требования статута Военного ордена Святого великомученика и победоносца Георгия его низшей степени.

Дело под Медынью оказалось значимым и для императора Наполеона, и для русского главнокомандующего М. И. Голенищева-Кутузова. Оба они с главными силами своих армий 13 октября простояли под Малоярославцем: в итоге сражения выгоревший дотла город оказался в руках французов, но русские держали их в «непробиваемом» полукольце своей позиции под стенами Малоярославца.

Бонапарт до казачьей виктории у Медыни считал, что дорога на Смоленск через Медынь, Юхнов и Ельню открыта для Великой армии и ему совсем не нужно будет возвращаться от Малоярославца вслед за армейскими обозами на Смоленскую дорогу. Но император французов в тот день сильно колебался в выборе решения – куда вести дальше Великую армию?

Однако те же донские казаки внесли коррективы в «поведение» венценосного полководца, уже лелеявшего мысль о том, как без значительных потерь удалиться из России и при этом «не потерять своего лица». Казачий отряд (4 полка) под командованием генерал-майора Д. Е. Кутейникова 2-го в окрестностях Боровска (у деревни Колодезь) совершил дерзкое нападение на вражеский обоз и отбил у охранения часть его повозок. В плен было взято 5 офицеров, 2 лекаря и около 100 солдат. Вечером того же 13 октября отряд, обремененный трофеями и пленными, беспрепятственно возвратился на правый берег реки Лужи близ Малоярославца.

Самым ценным, пожалуй, трофеем для русского главнокомандующего в захваченном казаками имуществе Великой армии оказалась записка маршала империи Бертье начальнику топографического бюро Великой армии генералу Н. А. Сансону. В ней начальник наполеоновского штаба приказывал собрать сведения «о старой дороге из Москвы через Боровск, Малоярославец, из Песок в Медынь, из Медыни в Вязьму, из Вязьмы и Калуги в Мосальск, из Мосальска в Ельню, из Ельни в Смоленск».

Для такого опытного полководца с даром великого стратега, каким являлся М. И. Голенищев-Кутузов, будущий князь Смоленский, не составляло особого труда выяснить из записки маршала Бертье планы Бонапарта на ближайшие дни. Известие о победном деле у Медыни лишь подтвердило догадки генерал-фельдмаршала. Он сразу же приказывает атаману М. И. Платову усилить наблюдение за действиями неприятельской армии, стоявшей под Малоярославцем.

14 октября главнокомандующий дал генерал-майору И. Ф. Паскевичу, командиру 26-й пехотной дивизии следующее повеление за № 235 из числа срочных:

«Вы назначены следовать к Полотняным Заводам на дорогу, идущую из Медыни в Калугу. Прибыв к Полотняным Заводам, сделайте привал на 2 часа, следуйте потом к Медыни и, не доходя 15 верст, остановитесь в удобном месте.