Олег Фейгин - Лучи смерти. Из истории геофизического, пучкового, климатического и радиологического оружия

Исходя из соображений, что Капица оказывает значительные услуги англичанам, информируя их о положении в науке СССР, а также и то, что он оказывает английским фирмам, в том числе военным, крупнейшие услуги, продавая им свои патенты и работая по их заказам, запретить П. Л. Капице выезд из СССР.

Так с 1934 г. П. Л. Капица надолго превратился в невыездного гражданина Страны Советов. После долгих объяснений с чиновниками и ряда демаршей Петр Леонидович понял, что ему отныне предстоит работать исключительно на родине. В конце концов было принято компромиссное решение, и Капица получил возможность сформировать институт с довольно обширными правами на проведение широкомасштабных научных исследований.

Пользуясь поддержкой своего любимого учителя – Резерфорда, – Капице удалось уговорить органы власти выкупить для его института уникальное лабораторное оборудование. Благодаря этому он получил возможность создавать сверхмощные магнитные поля и сверхнизкие температуры, изучая поведение веществ в таких экстремальных условиях. Особо интересовало Петра Леонидовича конструирование установок для сжижения газов.

Вспомнив, что он был автором довольно обидной клички Крокодил, которую он дал своему учителю Резерфорду за то, что барельеф этого экзотического пресмыкающегося красовался на фасаде кембриджской лаборатории и должен был означать мудрость и долголетие, Капица распорядился укрепить на стене своего коттеджа гордый профиль Прометея. Однако кто-то из острословов тут же заметил, что из античных персонажей директору ИФП больше всего подходит прозвище Кентавр, поскольку в зависимости от его настроения можно получить и дружеское рукопожатие, и «копытом в лоб».

Между тем в работе своего института Капица хотел воплотить оптимальные, с его точки зрения, принципы организации «большой науки», исключающие распыление сил и бюджетных средств на различное «мелкотемье». Все силы своего коллектива молодой директор хотел направить исключительно на изучение фундаментальных явлений природы, их всесторонний анализ и познание глубиной сущности физических процессов. Тем не менее тревожные предвоенные годы внесли много корректив в планы научно-исследовательской работы Ленинградского физтеха академика А. Ф. Иоффе, УФТИ и нового Института физических проблем (ИФП). Военно-оборонная спецтематика навсегда получила безусловный приоритет в финансово-материальном обеспечении, позволяя сотрудникам института лишь в довольно узких рамках заниматься фундаментальными изысканиями. Правда, такая ситуация сложилась не сразу, но рост доли спецтематики с момента ее появления в начале 1930-х гг. шел очень быстро.

Вскоре после организации ИФП Капица понял, что в его структуре не хватает очень важного звена – теоретического отдела, возглавляемого авторитетным физиком-теоретиком. В то же время такой имелся в УФТИ, где им заведовал Лев Давидович Ландау. Капица лично побывал в УФТИ, но на несколько настойчивых приглашений переехать в Москву Ландау никак не среагировал. В те годы у великого теоретика начались крупные неприятности: он лишился университетской кафедры, затем был вынужден оставить любимый политех и замкнуться в «теорбригаде» УФТИ, из-за весьма скудного финансирования влачившей жалкое существование. Наконец, не выдержав давления обстоятельств, гений Дау, как его называли коллеги и ученики, вынужден был принять предложение Кентавра. Но и в столице великий теоретик не оказался в безопасности: весной 1938 г. он был арестован как один из авторов антисоветской (а правильнее сказать – антисталинской) прокламации.

Рис. 7.2.Немецкая радарная установка времен Второй мировой войны на побережье Нормандии

С самого начала Второй мировой войны немецкая и британская авиация и противовоздушная оборона стали широко использовать стационарные и мобильные системы радиолокационного обнаружения. Это позволяло заблаговременно проводить эвакуацию гражданского населения и поднимать в воздух истребители, направляя их против конкретных целей с максимальным использованием запасов горючего. Данные радаров и наземных служб наблюдения собирались в центрах управления ВВС и штабах ПВО.

История эта до сих пор выглядит противоречивой и запутанной, но многие исследователи тех далеких событий все же склоняются к мысли, что некая листовка, обвиняющая Сталина в фашистских методах правления, существовала, и к ней имел отношение бывший ассистент Ландау – М. А. Корец. Неизвестно, какова была действительная роль Льва Давидовича в этом довольно наивном протесте, но дальнейшая его судьба сложилась трагически, и после ареста он просто угасал в ужасных тюремных условиях. Вот тут-то и помогло заступничество его учителей и покровителей – Нильса Бора и Капицы. Они настойчиво посылали письма в защиту Ландау, адресуя их в самые высокие инстанции, и это произвело определенный эффект. Лев Давидович был отпущен на волю «на поруки» Капицы, что само по себе было крайне необычно в те годы кровавых репрессий.

Летом 1941 г. институт эвакуировался в Казань. Там, как и остальные сотрудники, Ландау отдавал силы прежде всего оборонным заданиям, строя теоретические модели и производя расчеты процессов для институтских спецтем. Были среди них и головоломные расчеты для радиофизических экспериментов, среди которых встречались и вопросы, посвященные радиолокационной невидимости.

Тут надо заметить, что в те годы даже сам термин «радиолокация» был известен только специалистам, а в открытой печати он появился лишь в 1950-е гг. В те времена его произносили тихим голосом, с большим почтением и уважением, предполагая, что человек, так свободно употребляющий этот термин в разговоре, наверняка причастен к каким-то высшим военным и научным секретам. Сообщения в средствах массовой информации того времени, не говоря уже о литературе и кинофильмах детективно-фантастического жанра, убеждали обывателя в существовании некоего чуда-прибора. Этот прибор, входящий в состав очень сложного оборудования, способен создать фантастический радиощит, ограждающий наше небо от непрошеных гостей. Кроме того, чудесный прибор мог бы быть удивительным навигатором, позволяющим воздушным и морским судам летать и плавать в любую погоду, при любой видимости, видя все, что творится в небесах, на земле и на море. Затем массовый интерес к радиолокации долгое время подогревали поразительные проекты радиолокации Луны и ближайших планет, позволившие создать радиолокационные карты поверхности Венеры, вечно скрытой за густым облачным покровом.