Юрий Чернер - Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него

В доме они оказались только вдвоем, но как только сели завтракать, раздался стук во входную дверь. Вошедший, мужчина примерно 38 лет, ростом чуть ниже 160 см, плотный (килограммов семьдесят), одетый в гражданское, был представлен полковнику. По словам гражданского, выходило, что он в годы войны работал в нью-йоркском представительстве Амторга. Завтрак не сопровождался возлияниями, но «гражданский» пил вино и прикончил всю бутылку. Разговаривали о пустяках; после завтрака американец напомнил, что он должен уехать, но советский офицер настоял на чашечке кофе, а сам извинился и ушел, сказав, что минут на 30. Пока он отсутствовал, гражданский спросил полковника, в самом ли деле он собирается после отставки перебраться в Ливенворт, штат Канзас — место расположения командования и штаба сухопутных сил армии США, а также высшего военного училища. Полковник подтвердил — и вспомнил, что не говорил в присутствии «гражданского» о месте, куда собирается переехать из Германии, но во время прошлой встречи говорил об этом знакомому офицеру.

Тогда собеседник спросил: «Полковник, если я приеду в США, вас можно будет навестить?»

— Ну, конечно, — ответил полковник.

Советский вербовщик тогда отметил, что будет с женой и детьми, и очень беспокоится об их безопасности, — и спросил полковника, может ли рассчитывать на помощь, если окажется в Штатах. Снова полковник ответил, что постарается помочь. Тогда собеседник начертил эскиз центра Манхэтгэна и отметил точкой северо-восточный угол 86-й улицы и Мэдисон авеню.

— Когда Вы сможете оказаться в Нью-Йорке?

— Полагаю, в конце осени, — ответил полковник.

— Давайте договоримся о встрече на северо-восточном углу 86-й и Мэдисон, в 4 пополудни в любой из этих дней: 15 октября, 25; или 5 ноября, 15, или 25; 1 января; 1 февраля; 1 марта.

Полковник согласился; тогда человек из СССР сказал:

— Если я вдруг не смогу сам придти на встречу в Нью-Йорке, придет друг и скажет так: «Кажется, я встречал вас на Шпрехштрассе, полковник. Какой был номер вашего дома там?» а Вы ответите: «О, да, я жил там, на Шпрехштрассе 19».

Затем «гражданский» спросил, не сможет ли полковник принести с собой кое-какие книги, брошюры и карты из Ливенвортской школы. Полковник ответил, что после своей отставки он не будет иметь никакого отношения к учебному центру. Но собеседник предложил все же попробовать получить некоторые материалы. Американский полковник заявил, что он «должен обдумать это»; на вопрос-предложение о передаче денег — любых денег, — он ответил отрицательно.

В это время возвратился советский офицер и принялся вновь заваривать кофе. Полковник тем временем сделал копию эскиза района Манхэтгэна (свой эскиз гражданский собеседник отдать отказался). После кофе полковник армии США объявил, что ему уже пора ехать. Собеседник спросил, не могут ли они еще раз встретиться через пару дней. Полковник ответил, что будет очень занят сборами и не сможет уже никуда приехать.

С этим полковник оставил дом и возвратился на место, где его ожидал водитель.

Возвратясь к себе, офицер немедленно сообщил об этой встрече представителям власти и сказал, что готов сотрудничать любым способом с надлежащими службами, в связи с любыми будущими контактами.

Вскоре американский полковник возвратился в США; все сведения о попытке вербовки были переданы в ФБР. 15 октября 1954 года, в день первой встречи, назначенной советским вербовщиком, агенты ФБР заняли неприметные позиции около пересечения 86-й улицы и Мэдисон авеню в Нью-Йорке. Приблизительно в то же самое время, которое было определено для встречи, агенты заметили двоих чиновников, аккредитованных в представительстве СССР при Организации Объединенных Наций. Они, очевидно, внимательно осматривали место свидания и, казалось, ожидали появления отставного полковника.

ФБР приняло меры для того, чтобы в следующую намеченную дату, 25 октября 1954 г., встреча состоялась. План операции состоял в том, чтобы на встречу с контактерами, которые лично не знакомы с полковником, пойдет специальный агент ФБР.

Агент Бюро, отобранный из соображений максимального сходства с полковником, стал готовиться к встрече. Они были с полковником примерно одинакового роста и веса, кареглазые, с каштановыми, негустыми волосами, лица у обоих были румяными, довольно полными, с круглым подбородком. Но полковник носил усы, и был старше примерно на 10 лет. Для того, чтобы скрыть возрастные и прочие отличия, потребовались услуги нью-йоркского профессионального визажиста.

Работа делалась на основе нескольких фотографий армейского полковника и его детального описания. Агента постригли и подкрасили волосы специальной краской, создавая эффект легкой седины. Чуть подправили форму бровей и наложили косметику, так что сходство стало и в самом деле значительным. Последним косметическим штрихом стали накладные усы нужного фасона и цвета. Полковник любил свободную одежду. Агента одели в твидовое спортивное пальто, которое было ему несколько широко.

Второй частью подготовки было тщательное ознакомление с биографией и жизненным путем полковника. Агент тщательно запомнил множество сведений об окружении полковника, о его семье, местах жительства и местах предыдущей службы в Германии — любые детали, которые могли убедить контактеров в идентичности агента и полковника. Особенно большое внимание уделялось тем данным, которые могли быть проверены советской агентурой.

25 октября 1954 года специальный агент, изображающий из себя отставного полковника, приблизительно в 4:05 пополудни появился на перекрестке. Двое мужчин, идентифицированных как сотрудники представительства СССР при ООН, остановились неподалеку и внимательно рассматривали лже-полковни-ка, но не предприняли никакой попытки контакта. Специальный агент пришел на перекресток и 5 ноября 1954 года, но на этот раз вообще никто из «советских» не появился поблизости.

И только 15 ноября, вновь примерно в то же время, специальный агент, загримированный и одетый для достижения максимального сходства с полковником, подъехав к перекрестку на такси, заметил человека, который очевидно ожидал его. Незнакомец, среднего роста, плотный, лет 35—40, несколько минут внимательно рассматривал «полковника», потом подошел и сказал нечто неразборчивое.

— Простите? — переспросил лже-полковник.

Тогда контактер произнес пароль, и услышал правильный отзыв.

От предложения сесть в машину «полковник» отказался; тогда мужчина, представившийся как «Шульц», предложил прогулку по Центральному парку.

Агенты ФБР, которые наблюдали за встречей, быстро опознали «Шульца». Это был Максим Мартынов, член советской делегации при ООН. «Полковник» согласился, и они прошли в парк. По дороге «полковник» спросил, приехал ли тот милый господин из Берлина, который назначил эту встречу. «Шульц» сказал, что поездка у того не состоялась, но все он препоручил ему, своему другу. Он — тоже из СССР, и в знак подтверждения этого, «Шульц» показал удостоверение личности, которое агент внимательно рассмотрел и запомнил.