Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Но, к счастью, операция закончена, и летчик на земле. Ментюкову сказали, что завтра за ним придет машина, будешь разговаривать с Савицким, который, конечно же, знал, что не ракетчики сбили Пауэрса. Все все понимали: ведь были же профессионалами, просто сделка с совестью. Савицкий поинтересовался здоровьем: пилот-то летал на высоту в два десятка километров чуть ли не в чем мать родила — без гермошлема, без высотно-компенсирующего костюма. Но хоть и ломили косточки, ответил, что все хорошо. И тут Савицкий произнес фразу, которая показывает, что он все понимал. А он сказал следующее: «Спасибо. Без тебя бы он ушел».

Потом Ментюкова отправили в Белоруссию. Был разговор с Москвой, после которого он ждал вызова на допрос. Пауэрса как раз в это время допрашивали. Но следствию летчик не понадобился — чтобы не опорочить наши ракетные войска. Ждал вызова в суд — не дождался. Получил в награду наручные часы «Сатурн» и приказ помалкивать. И только тридцать лет спустя появились публикации, где речь шла о летчике Ментюкове. В его дальнейшей судьбе нет ничего необычного: служил хорошо. По закону парности случаев, будучи комэской на «СУ-11», оказался личным инструктором маршала Евгения Яковлевича Савицкого. Того самого, чей приказ обрекал Ментюкова, в сущности, на верную гибель, если бы не случай. Службу закончил подполковником, штурманом полка. А был и замом, и начбоем дивизии…

В сорок пять лет стал пенсионером, и до шестидесяти с лишним работал диспетчером в Жулянах — аэропорту под Киевом. А потом — обвал безработицы, хватит, говорят, дед, натрудился. И Игорь Андреевич Ментюков уехал на родину, на Тамбовщину.

За доблестную службу Родине И. Ментюков награжден двумя орденами «Красной Звезды» за освоение боевой техники — «СУ-9» и «СУ-15» — и медалями. Но среди них нет той, что досталась когда-то другому, нет всесоюзной, как раньше говорили, известности. Впрочем, дело не в известности, не в славе, а в элементарной справедливости. В истине. Слава Богу, время подарило возможность восстановить ее.

Тридцать первое октября 1979 года, Варшава.

Майор КГБ Виктор Шеймов в 16 часов вышел в город за покупками вместе с офицером безопасности — по инструкции выходить одному из здания посольства шифровальщикам запрещалось.

В магазине Виктор купил берет и длинный шарф, получил в аптеке новые темные очки, заказанные якобы для отца. В кармане у него уже лежали плоскогубцы и напильник.

Он заметил своему сопровождающему, что намерен сходить в кино. К его ужасу, офицер безопасности высказал такое же желание.

Это усложняло операцию, тем более что страж советской колонии был большим спецом по невозвращенцам: однажды в Женеве какой-то доверчивый профессор, сидевший с ним в машине, вежливо попрощался и заявил о намерении попросить политическое убежище. Наивный бедняга, конечно, не подозревал, что его духовник тут же даст ему по голове гаечным ключом, затем скрутит его, окровавленного, притаранит в посольство и вместе с коллегами запихнет в самолет, отлетающий на любимую Родину. Правда, швейцарцы этого не перенесли, и бдительного героя пришлось отправить подальше от скандала в дружественную Польшу, где только сумасшедшие просили политического убежища…

Шеймов провел небольшую подготовку — пожаловался офицеру на расстройство желудка из-за несвежей пищи. Тот подхватил с энтузиазмом: эти гады-поляки всегда кормят нас дерьмом!

В культурный центр при советском посольстве Виктор пришел пораньше, повертелся, показался, кому мог.

В 17.25 все толпой двинулись в кинозал. Виктор, переговариваясь со своим коллегой, шифровальщиком посольства, пропустил вперед офицера безопасности и будто нечаянно уронил зажигалку. Искать в такой толпе глупо и бесполезно, и он бросил коллеге: «Я сейчас к вам подойду!» Потоптался на месте и побежал в туалет, где уже никого не было. Закрывшись в кабине, с помощью инструментов Виктор открыл окно. Ему повезло: на улице рядом остановился грузовик, закрывший окно от случайного наблюдателя, и Шеймов, не теряя ни секунды, прыгнул на тротуар, уже напялил берет, закутался в шарф, надел темные очки.

Затем — такси. На ужасном английском недавно заученные слова: «Американское посольство?» — переспросил водитель по-польски.

Шеймов старался держаться уверенно и нагло (это всегда помогает): дал большой куш шоферу, на полицейского у подъезда взглянул как на чучело — тот даже взял под козырек — и важно вошел внутрь.

Дежурного Шеймов отвел подальше от телефонов. Заявил, что просит политического убежища, и написал на бумажке, что работает в КГБ.

Тут же к нему спустились несколько сотрудников ЦРУ, которые повели его в подвальное помещение. Правда, опять пришлось понервничать: навстречу шли польские рабочие, которые делали ремонт в посольстве, наверняка половина из них — сотрудники польской контрразведки! Пришлось отвернуться.

Американцы повели беседу профессионально: сколько у вас времени? Часы показывали 18.15, в 19.10 он должен возвратиться в кино, к коллегам. Кто начальник линии «х» — научно-технической разведки? Чем занимаетесь в Москве?

Когда Шеймов назвал свою должность, цэрэушники онемели от восторга, быстро перефотографировали его паспорт, записали домашний адрес и телефон, предложили уехать в США немедленно.

Шеймова это не устраивало, он передал условия связи в Москве: личная встреча у памятника Грибоедову на Чистых прудах.

Дальше все развивалось по неприхотливым правилам секретной службы: на «чистой» машине, то есть принадлежавшей дипломату, а не разведчику, Шеймова вывезли из посольства, проверились и доставили в район культурного центра. Там он влез через окно в туалет, дождался окончания сеанса и, жалуясь на боли в желудке, присоединился к коллегам, а им и в голову не пришло, что он где-то отсутствовал…

Кто он, Виктор Шеймов?

Родился в 1946 году в Москве и рос честным советским пионером и комсомольцем. И мать, и отец — ветераны Великой Отечественной, мать работала врачом в престижной поликлинике, отец, инженер-полковник, всю жизнь трудился на секретных объектах и приложил руку к созданию баллистических ракет.

В 1969 году Шеймов закончил училище имени Баумана и попал на работу в закрытый НИИ Министерства обороны, где занимался разработкой систем наводки ракет с космических спутников. Там к нему присмотрелись сотрудники КГБ и решили, что по всем параметрам он подходит для работы на более высоком уровне.

В 1971 году его взяли в суперсекретное восьмое управление КГБ, обеспечивающее функционирование и безопасность всей шифровальной связи Советского Союза, а также отвечающее за все коммуникации внутри КГБ и за рубежом.