Михаил Толочко - Военные разведчики XX века

Миссия моряка была особой. Ему предстояло ознакомиться с реальными возможностями войск Али-бея и его союзников. Это было секретным поручением Алексея Григорьевича Орлова. Ведь в это время действовало перемирие с турками. Поэтому Сергей Плещеев выдавал себя за англичанина, что ему было сделать очень несложно.

Но не только обязанности разведчика пришлось выполнить лейтенанту флота. Али-бей просил его организовать по всем правилам военного искусства штурм Яффы, двухмесячная бесплодная осада которой деморализовала войска.

Плещеев и Клингенау предложили Али-бею произвести штурм Яффы одновременно с суши и с моря, и 13 сентября русский моряк-разведчик принял команду над тремя кораблями-трекатрами, которые дал в помощь Али-бею Дагер Омар. Клингенау принял командование всей артиллерией для проделывания бреши в стене города. Попытка штурма сорвалась, несмотря на огромную храбрость Али-бея, который «сам везде бегал с ружьем в руках». А на следующий день шальной пулей в крепости был убит Клингенау.

Через десять дней Плещеев покинул Али-бея и после посещения Иерусалима вернулся на Парос. Али-бей отправил с ним два письма: одно — к Г. А. Орлову, «в коем благодарил его за поддержку», а другое — на имя Екатерины II с просьбой о помощи. Письма доставили Сергей Иванович и доверенное лицо Али-бея Сулейман Кягая.

Яффа, в штурме которой принимал участие лейтенант, пала 1 февраля 1773 года, но судьба Али-бея, которому позже снарядили в помощь отряд русских кораблей с десантом под командой капитана Кожухова, сложилась трагически.

Коварный Абу-Захаб пообещал ему вернуть власть над Египтом, и Али-бей всего с двумя тысячами всадников отправился в Каир. Дагер Омар остался в Сирии. 13 апреля 1773 года тяжело раненный Али-бей был взят в плен в битве с Абу-Захабом при Салахие.

Отрубленную голову Али-бея отправили в Стамбул. Увы, помощь русских запоздала.

Морской разведчик Сергей Плещеев подробно описал свое путешествие, рассказав о городах, портах, торговле, укреплениях Сирии и Палестины.

Через год упомянутый дневник разведчика был опубликован в Санкт-Петербурге, а в 1773 году издан в Риге на немецком языке.

Отважного разведчика ждала в 1775 году командировка в Константинополь в составе посольства Репнина. Во время работы с посольством Плещеев произвел опись и промеры Дарданеллского пролива, а позже описал крепости-города Синоп и Трапезунд.

В дальнейшем офицер русского флота продолжал начинания Ломоносова в области географии, подружился со знаменитым просветителем Новиковым и издал в 1786 году широко известное «Обозрение Российской империи в нынешнем ее состоянии». Этот труд выдержал несколько изданий и был переведен на французский и немецкий языки.

В работе Плещеева-географа пригодился его опыт разведчика. Он также перевел с английского язьжа на русский записки о путешествии лорда Балтимора из Константинополя через Румелию. В состав Румелии в XVII–XVIII веках входили Болгария, Сербия, Албания, Македония, Эпир и Фессалия, захваченные турками. Книга носила в достаточной мере справочный характер, и морской разведчик внес в нее ряд дополнений и примечаний. Перевод также неоднократно издавался.

Умер бывший мореплаватель и разведчик в 1802 году.

30 сентября 1900 года мобилизационный отдел Главного штаба Российской армии сообщил под грифом «Секретно» начальнику штаба Виленского округа:

«Одним из штабов была доставлена в Главный штаб зашитая в холст, обвязанная и опечатанная сургучной печатью посылка с весьма секретными документами, которые в Главном штабе были извлечены из укупорки без порчи печатей и обвязки шнура. Взамен документов в холст с нетронутыми печатями в Главном штабе были положены другие бумаги, затем посылка была зашита.

Сообщая о сем, Главный штаб просит, чтобы на укупорку посылок с секретными документами было обращено самое тщательное внимание, чтобы печати накладывались по швам и шнуркам, дабы таковые посылки не могли быть вскрытыми без повреждения печатей».

Этот уникальный документ свидетельствует: задолго до русско-японской войны в российском Главном штабе завелись «кроты», которые бесцеремонно потрошили посылки с секретными бумагами «без порчи печатей и обвязки шнура». Судя по всему, острой бритвой разрезался шов, затем извлекались документы, на их место укладывалась всякая макулатура, затем по шву холст вновь зашивался. Печати оставались целыми…

В России тогда разразилось громкое, поистине скандальное дело, главный «герой» которого ротмистр Николай Иванович Ивков доставал секретные распоряжения и приказы, сбывая их затем японскому шпиону подполковнику Акаси. Русская контрразведка разоблачила Ивкова, и он понес суровое наказание. Но, к сожалению, не удалось поймать трех других предателей, которые нанесли огромный ущерб государственным интересам России накануне русско-японской войны. Это были офицеры Александр Федоров, Владимир Барский и граф Игорь Зелинский.

Выпотрошив не одну подобную посылку, они задумались: кому сбыть добычу? Где найти покупателя? После долгих раздумий троица решила обратиться к японцам. В результате стечения ряда обстоятельств им удалось встретиться в Японии с высокопоставленным представителем военной верхушки страны — маршалом Ямагути — и заключить с ним договор. Согласно договору каждый из предателей мог получить за свои «заслуги» по 50 миллионов рублей. По тем временам сумма прямо-таки баснословная.

Но Ямагути, действуя с согласия официальных властей, подписал этот договор недрогнувшей рукой. Во-первых, потому, что выплата денег будет производиться только в случае победы Японии в войне с Россией. Во-вторых, только после 1915 года.

Война, известно, закончилась поражением России, и многие в стране задавали себе вопрос: как же это могло произойти? Зелинский, Федоров и Барский таких вопросов себе не задавали. Они с нетерпением ждали, когда же наступит долгожданный 1915 год. Наконец, время, установленное договором, пришло, и из России в Японию поехали за расчетом Федоров и

Барский. В Нагасаки они получили три чека по 46.000.000 иен. Дельцы были людьми неглупыми и, возвращаясь в Россию, приняли необходимые меры предосторожности. Заметив за собой слежку, Барский передал свой чек Федорову, и они разделились — каждый пошел в порт своим путем. Однако, плохо ориентируясь в незнакомом городе, уже вблизи порта Барский против своей воли оказался в темном переулке. Тут же раздались два выстрела, и Барский упал замертво. Его обыскали, но чека не нашли.

Федорову повезло — он благополучно достиг порта и вернулся в Россию. А дальше случилось так, что, закружившись в вихре гражданской войны, он оказался в Одессе, где умер от сыпного тифа. Подлинник договора и два чека остались в этом приморском городе у его родственницы. Зелинский же с копией договора и своим (третьим) чеком умудрился покинуть Россию, прибыть в Швейцарию и там сдать документы в банк. Их приняли, но попросили Зелинского представить подлинник договора. Его сиятельство метался по тихим женевским улицам в поисках юриста, способного помочь ему заполучить из Одессы оригинал, подписанный маршалом Ямагути.