Уильям Блум - Убийство демократии: операции ЦРУ и Пентагона в период холодной войны

В последующие дни, в то время как Барьентос все еще находился в больнице после «продолжительной операции», в боливийской прессе его расхваливали как национального героя. Особенно в «Эль-Дьярио» (Е1 Diario) — влиятельном консервативном антипасовском издании. Согласно более позднему свидетельству члена нового кабинета Барьентоса, некоторые сотрудники газеты работали с ЦРУ. Кроме того, одним из членов правления «Эль-Дьярио» был вышеупомянутый подполковник Санхинес. Будучи выпускником американской Военной академии Уэст-Пойнт (West Point), Санхинес являлся сотрудником американского посольства и работал над программами «Альянса во имя прогресса» (Alliance for Progress). После переворота он был назначен министром экономики, позже — послом в Вашингтоне [14].

В прессе история освещалась таким американо-патриотическим образом: Барьентос выжил только потому, что пуля попала в серебряные крылья ВВС США, которые он носил на своей униформе. Это стало решением проблемы и снискало большое сочувствие к храброму генералу, тем более, как отмечает один боливийский историк:

Командующий армией и политической оппозицией «публично намекнул, что полиция Паса была ответственна за предполагаемое нападение. Со стороны других высокопоставленных чиновников также было оказано сильное давление на Паса: чтобы оправдать себя самого, нужно было взять Барьентоса в кандидаты в вице-президенты. Пас понял, что не сможет отказаться» [15].

Спустя десять дней после загадочного инцидента президент заменил Фортуна на Барьентоса. Предвыборная кампания продолжилась.

Сам Барьентос позже признал, что без покушения он никогда не стал бы вице-президентом [16]. Далее, восемь месяцев в качестве кандидата и вице-президента помогли завершению всех дел, необходимых для того, чтобы после 12 лет политического забвения вооруженные силы начали действовать и организовали переворот с минимумом сопротивления — и даже с определенной поддержкой.

Власть Барьентоса узаконила действия вооруженных сил, а генерал регулярно использовал свою политическую платформу, чтобы поддерживать вооруженные силы и защищать их от укоренившегося антимилитаризма. Он осуждал ополченцев, призывал к их роспуску, но при этом сделал сомнительный шаг по подрыву авторитета правительства, вице-президентом которого он являлся, публично критикуя президента и НДР — особенно их отношение к вооруженным силам — и поддерживая антиправительственные группы. Эта тактика должна была доказать слабость президента и помогла сплотить на стороне Барьентоса многих офицеров, которые до того не были уверены в его мудрости, в безопасности возвращения на политическую арену и в собственной политической силе [17].

В дальнейшем о «ранении» Барьентоса почти ничего не было слышно, хотя во время этого периода он «чудесным образом» избежал нескольких других предполагаемых попыток убийства, включая бомбу, которая взорвалась в его автомобиле, когда в нем никого не было, или еще одну бомбу, которая каким-то образом попала под его кровать. Он воспользовался последним случаем, чтобы объявить, что у него «было больше врагов в рядах НДР, чем среди оппозиционеров» [18].

Паса Эстенссоро переизбрали, потому что оппозиция, заявившая среди всего прочего о несправедливости избирательной процедуры, решила воздержаться. Боливийская политика, представлявшая собой мазохистский, непонятный беспорядок, застряла в его горле, не давая возможности сделать вдох. Повсеместное недовольство, являясь результатом давних обид и личных стремлений, вылилось в ряд забастовок, демонстраций и жестких конфронтаций. В этих условиях Барьентос, который поддержал своим авторитетом диссидентские элементы, нападал на осажденного президента и взял на себя роль защитника порядка. Затем, в октябре, вице-президент отбыл в свой родной город и объявил себя мятежником.

Этот период общественного хаоса и правительственного кризиса, возможно, ускорил переворот, убедив некоторых все еще сопротивляющихся офицеров, испытывавших отвращение к непрекращающейся гражданской войне. Выступление вооруженных сил против Паса в начале ноября было встречено с удовлетворением многими слоями населения.

Три года спустя опытный корреспондент «Вашингтон пост» в Латинской Америке Джон Гошко (John Goshko) сообщил: Пас «все еще настаивает, что Фокс стоял за его отстранением. Среди сведущих в политике боливийцев трудно найти того, кто с этим не согласен» [19].

Рене Барьентос вел неумолимо жесткую линию по отношению к рабочим оловянных рудников. Он добился колоссального 50-процентного сокращения их зарплат. Лидеру шахтеров Хуану Ленину, как и лидерам НДР, было приказано покинуть страну, а Федерацию горняков Боливии, которой он руководил, запретили. Всем боливийским объединениям было предписано реорганизоваться в соответствии с рекомендациями, разработанными для создания аполитичного рабочего движения.

Затем в действие вступила армия. Повторное вторжение и оккупация оловянных рудников казались правительству необходимыми для умиротворения ультраактивных шахтеров. Борьба была кровавой: только за один рейд — La Noche de San Juan, как он стал печально известен, — погибли 70 шахтеров [20]. Революция 1952 года закончилась.

В этой ситуации Соединенные Штаты не были безразличными наблюдателями. В феврале 1966 года министр обороны Роберт Макнамара (Robert McNamara), представляя свою очередную «Оценку международной ситуации», сказал комитету Конгресса: «Насилие в добывающих областях и городах Боливии время от времени проявляется, и мы помогаем этой стране улучшить подготовку и обеспечение ее вооруженных сил» [21].

Это было все, что министр обороны имел сообщить о Боливии, — обычный отчет, в рабочем порядке написанный неким безликим сотрудником Пентагона, обыденно представленный Конгрессу, как будто американское вмешательство было самой естественной и безвредной вещью в мире.

Столь же естественной, как и американские финансовые вливания в Барьентоса. Антонио Аргуедас (Antonio Arguedas), министр внутренних дел при Барьентосе, позже сообщил, что ЦРУ вложило 600 тысяч долларов в боливийского лидера в 1966 году, когда он решил проводить выборы. Несколько правых партий получили меньшие суммы.

Аргуедас, агент ЦРУ, который в 1968 году предоставил миру дневник Че Гевары, утверждая, что Управление слишком на него давило, также показал, что корпорация «Галф ойл» (Gulf Oil) пожертвовала 200 тысяч долларов на кампании Барьентоса и его вертолет для совершения полетов по стране. «Галф ойл» впоследствии признала, что боливийским офицерам, главным образом Барьентосу, было заплачено в общей сложности 460 тысяч долларов в виде «политических вкладов» в периоде 1966 по 1969 год — по рекомендации ЦРУ, хотя нефтяную компанию подталкивать особенно и не требовалось. В результате боливийский президент открыл экономику для транснациональных корпораций в большей степени, чем его предшественники, давая «Галф ойл» особенно щедрые привилегии [22].